Входящий перевод на пять тысяч рублей от Олега Сергеевича К. Сообщение в диалогах: «Удачи в Москве! Будь хорошей девочкой и всегда верь в себя. Твой давний друг».
– Давний друг? – задумчиво проговорила сестра.
– Нет у меня знакомых Олегов. По крайней мере не вспомнила никого.
– Странно. У нас отчества – Олеговны… – Марьяна смотрела вдаль на плотные, сахарные облака, густо залитые солнечными лучами.
– Брось. Кроме имени, мы об отце ничего не знаем.
– Всё время пытаюсь вспомнить его лицо. И не могу. Он не жил с нами. Появлялся набегами и пропадал надолго. Мама не хотела о нём говорить. Обещала, что расскажет, когда придёт время. Но оно так и не пришло.
– Значит, так надо. Очевидно же, что он нас бросил. Наверное, женат был.
– Не говори того, чего точно не знаешь.
– У тебя хоть какие-то воспоминания об отце. У меня – пустота, – обиженно проговорила я.
– А вдруг он работал на опасной работе? Может, в том же ФСБ. У папы постоянно были рискованные задания. Он не хотел подвергать семью опасности, потому лишний раз не появлялся дома, всегда под прикрытием действовал. А перед твоим рождением его убили или ему пришлось скрыться навсегда. А мама обязана была молчать, ради нашей безопасности. Из – за этого у нас и в свидетельствах о рождении прочерк.
– А-а-а, ну ты даёшь! Меньше детективов смотри, – рассмеялась я. – Это ж надо было выдумать такой сюжет.
– Но ведь не исключено, Насть.
– Отец жил на две семьи. Когда узнал, что мама снова беременна, психанул и дал заднюю. Или жена узнала и по голове надавала. Он не захотел от неё уходить и отказался от нас. Мама, видимо, очень любила его. Вот моя версия. Скажи, реальности в ней больше?
– Всё равно нам правду не узнать. Будем фантазировать. Мне моя история больше нравится, – фыркнула сестра.
– Твоё дело. Только вряд ли отец стал бы слать мне деньги, если он скрывается от всего мира.
– Может, скоро рассекретится и свяжется с нами?
– Тьфу на тебя. И с этой женщиной я еду в Москву. Как ты собралась выжить там с такой наивностью? Снимай уже розовые очки, пока мы не приземлились.
– Тебе точно восемнадцать скоро, а не восемьдесят, а? Ты больше на вредную бабку смахиваешь. Бур-бур-бур. Бе-е-е-е, – Маря показала мне язык, а я хлопнула себя по лбу, закатив глаза.
Через полчаса с чемоданами наперевес вышли из здания аэропорта Домодедово. За что люблю авиаперелёты, так это за игры со временем: вылетели в час по местному времени и прилетели в час, только уже по московскому.
Ещё и день выдался солнечный. Погода словно заразилась моей радостью и дарила тёплые лучи всем вокруг. Ласковый ветер гладил щёки и играл волосами, обдувая мягкими потоками со всех сторон. Приятно. Я улыбнулась собственным мыслям, с интересом рассматривая площадку аэровокзала. Хотелось заглянуть в лицо каждому прохожему и пожелать удачного дня – до такой степен меня распирало от счастья.
Люди сновали туда-обратно как снаружи, так и внутри. Семьи с детьми, одинокие пассажиры, самые разные пары, компании. Кого только не было. С кучей багажа и налегке. Кто-то суетился и нервничал, кто-то вальяжно прохаживался снаружи. Народу очень много. Море. Нет, океан.
Марьяне позвонили. Она подошла к деревянной скамейке в виде полукруга, поставила рядом с собой вещи и погрузилась в разговор. По работе беседовала. Опять отключилась от реальности. Обычное дело. Я поставила сумки рядом с ней, бросила на них джинсовку и пошла к краю площадки, чтобы оглядеться.
