Моему возмущению нет предела!
Я начинаю злостно щипать его за спину и вот тут он хотя бы оживает, прекратив строить из себя бесчувственный камень.
Тоже начинает заводиться:
– Спятила, дура!? Сейчас, как выброшу!
И он исполняет свое обещание, да только выбрасывает не куда-то, а в свою машину, на переднее сидение.
Слышу как щелкает замок, блокируя двери. Заводится двигатель. Но машина не двигается.
На секунду оба замолкаем и в этой идеальной тишине лишь слышно наше рванное сумасшедшее дыхание.
Такое будто еще немного и от негодования начнем изрыгать яростное пламя.
Резко оборачиваюсь в его сторону и смело отвечаю на взгляд шоколадных прищуренных глаз.
Смотрим пристально друг на друга.
С ненавистью. С раздражением.
Как заклятые враги. Извечные противники.
«Я презираю тебя… » – говорит мой взгляд.
«Я презираю тебя… » – отвечает его.
Вижу, как все больше и больше его глаза застилает пелена дикой злости, делая их темными, беспросветными. Страшными. Теперь передо мной горький шоколад глаз, в которых плещется бездна из ненависти, желающей пленить, беспрекословно подчинить, поглотить.
Я знаю он мастерски умеет управлять своими эмоциями и чувствами, умеет контролировать себя, быть хладнокровным. И сейчас внешне выглядит собранным и спокойным. Только я давно научилась читать этот взгляд.
– Какой же ты извращенец, а ну выпусти меня!? Зачем тебе это? – искренне негодую из-за такого скотского поведения, как с неодушевленной вещью.
В попытке высвободиться начинаю нервно дергать за ручку двери.
Тщетно. Заблокировано.
Алмазов молчаливо держит в машине, не предпринимая никаких действий, но и не позволяя вырваться из плена.
Боже, что он хочет от меня получить? Зачем преследует? Какие у него реальные мотивы?
Зачем все это, если так ему ненавистна?
Почему не доставляет сладкие оргазмы своей прекрасной Софии?
Собеседник оставляет мои молчаливые вопросы без ответа.
– Вон свою дражайшую Софию сажай к себе в машину! Отпусти, больной маньяк, сейчас полицию вызову! Я не щучу, только попробуй притронуться ко мне! – грозно предупреждаю.
Таких оскорблений стальная душевная организация Алмазова не выдерживает.
Он перехватывает мои мельтешащие руки, пытающиеся открыть дверь, и разворачивает к себе. Продолжая жестко давить исходящей от него психической силой и угнетая своей мощью.
– Не обольщайся, мне нет дела до деревенских шлюх, я лишь ещё раз хочу объяснить тебе твое место. Не лезь в мою жизнь и к моей невесте!
Ах, так, значит, деревенской шлюхе объяснить?
Нет.
Так нельзя, дорогой.
Ударил меня? Получишь – ответ.
Наши воинственные взгляды снова сцепляются в жесткой схватке.
Атмосфера воспламеняется за считанные секунды, становится еще яростнее между нами.
– Мне тоже нет дела до тебя. Знаешь, а ты ведь не так хорош, как о тебе рассказывают. То, что случилось между нами в прошлом… было все такое... такое скучное… и… нелепое! И минет мне не понравился, с близнецами было, однозначно, круче!!! Они молодцы, отлично постарались для моего удовольствия! – насмешливо выплёвываю ему в лицо каждое слово, пронизанное ядом ненависти, злости, негодования.
А после сразу вижу его реакцию.
С удовлетворением замечаю ее!
Как молниеносно вспыхивает его взгляд, как становится опасным, свирепым! Как у хищника, почуявшего глупую дичь. Уже почти безумным. И в какой-то момент достигающим предела.
Мысленный щелчок.
Алмазов резко теряет контроль над собой. Наклоняется вплотную. От нахлынувшего разом страха сердце ухает вниз, как на мёртвой петле. Вместе с приливом адреналина в крови, чувствую, как в мои губы впиваются его.
