– Добрый вечер, – ровным голосом произнесла Иродова, протягивая Алле руку. – Значит, дело поручили вам?
– Мы можем поговорить в кабинете?
– Разумеется, не в коридоре! Следуйте за мной.
Офис телеведущей выглядел по-спартански – ничего лишнего, только самое необходимое. Это, по мнению Аллы, говорило в ее пользу, ведь в чересчур комфортабельном помещении невозможно создать рабочую обстановку. Усевшись на стул с высокой спинкой, Анна указала гостье на короткий диван.
– Итак, вы хотели поговорить о моей дочери, – ровным, лишенным эмоций голосом начала она. – Меня уже опрашивали, но, судя по тому, какие вопросы задавали, я пришла к выводу, что дело замотают. Меня это, как вы понимаете, не устраивает!
– Поэтому вы напрягли связи?
– Точно. Знаете… – она устремила вопросительный взгляд на собеседницу.
– Алла Гурьевна, – подсказала Алла.
– Так вот, Алла Гурьевна, за свою жизнь и довольно долгую карьеру я пришла к выводу, что ничего нельзя оставлять на волю случая. Если сидеть на пятой точке и ничего не делать в ожидании, что кто-то честно выполнит свою работу, можно так сидеть до второго пришествия! Мне жаль, если вы недоволь…
– Кто сказал, что я недовольна? – прервала женщину Алла. – На вашем месте я поступила бы так же!
Взгляд Иродовой слегка потеплел.
– Надеюсь, с вами мы найдем общий язык, – кивнула телеведущая. – Оперативники спрашивали меня о том, встречалась ли Юля с мальчиками.
– Я читала дело, – кивнула Алла. – Вашей дочери было шестнадцать, и, однако, она оказалась беременна!
– Для меня это стало ударом! Моя девочка, она не была… она не из таких, понимаете? Не из ранних. Ее интересовала только учеба, как и положено в ее возрасте. Конечно, она дружила с мальчишками, но не было ни одного особенного, к кому она испытывала бы склонность.
– А как насчет более взрослых поклонников?
– Да вы что, у Юли не было времени с кем-либо знакомиться! Репетиторы, музыкалка три раза в неделю, ораторский клуб, бассейн… Нет, это совершенно невозможно!
– А как насчет учителей-мужчин?
Анна нахмурилась.
– Думаете, я не перебирала в уме всех, кто близко общался с Юлей? – спросила она. – Но никто не подходит! Преподавателю сольфеджио далеко за пятьдесят, и он вряд ли прельстил бы мою дочь.
«А вот и не факт! – промелькнуло в голове у Аллы. – Молодая, романтически настроенная девочка при его умелом ухаживании и хорошо подвешенном языке вполне способна плениться заурядным поклонником, гораздо старше и не особенно привлекательным!»
– Есть еще руководитель ораторского клуба. Он молод, но мне кажется, он «голубой».
– Вам кажется?
– Он определенно «голубой»! Кроме того, неужели вы полагаете, что, появись у Юли ухажер, я бы не заметила?
– Ну, вы занятая женщина, Анна Трофимовна, – заметила Алла. – Пропадаете на работе целыми днями…
– И поэтому я плохая мать?
– Я лишь имела в виду, что Юля могла легко скрыть наличие поклонника, видя вас только поздно вечером или в выходные.
Иродова помолчала несколько минут.
– Да мы и в выходные почти не встречались, – пробормотала она едва слышно. – Я каждый раз давала себе слово, что вот закончу очередной проект, и мы поедем куда-нибудь только вдвоем, проведем время вместе, поговорим обо всем… Нет, вы правы, и я плохая мать! Если бы я была хорошей, Юля ведь пришла бы ко мне со своей бедой, да?
Алла думала именно так, но у нее не было детей. Могли бы быть. Как минимум один, но несколько лет назад она сделала неправильный выбор, пожертвовав беременностью ради мужчины. Сколько же раз она жалела о своем малодушии! Но, как следователь и человек, неплохо разбирающийся в психологии, Алла понимала, что доверительные отношения с родителями бывают далеко не у всех. Да и они не являются гарантией того, что у детей нет секретов от матери или отца! Подростки частенько лгут и изворачиваются – к примеру, предвидя слишком бурную реакцию со стороны предков или же просто не желая их расстраивать.
