— Уж
точно не орать при всех, вышвыривая меня из машины. Как гулящую девку.
— Знаешь,
девочка моя, на тот момент это выглядело именно так.
Звонких
шлепок сотрясает напряженное пространство гостиной. У меня даже ладонь саднит
от удара по щеке Аяза.
Глаза
его темнеют. На лице появляется звериное выражение.
— Чтобы
больше этого не было, — чеканит он угрожающе.
— Пошел
вон отсюда.
— Это
моя собственность. И я сегодня собираюсь остаться здесь.
— Я тоже
твоя собственность?
— Смотри
на этот вопрос, как тебе угодно.
— Как
тебе удавалось быть таким нежным раньше? Ты ведь расчетливый. Холодный. Отстраненный.
И из всего извлекаешь выгоду.
— Раньше
и ты вела себя по-другому. Достойно. Не позорила меня. Да, возможно, была
где-то излишне самонадеянна и недовольна, капризна, но не так, как сегодня.
— Я тебе
объяснила, что эта поездка ничего не значит. Но оправдываться больше не
собираюсь. Если ты видишь во мне дешевую шлюху, в твоих возможностях найти себе
более достойную женщину. А я, судя по всему, все твои вложения за два года уже
отработала. Убирайся.
— Будь
осторожнее со словами, Гелена.
— Не
смей мне угрожать! Я позвоню отцу!
— И что?
Он скажет, что со мной нужно быть хорошей послушной девочкой.
— Две
минуты назад ты заявил, что привязался ко мне. Что я тебе нужна. И тут же
угрожаешь?! А если я не стану послушной. Что ты сделаешь?
— Не вынуждай
меня реагировать, — зловеще предупреждает он.
—
Убирайся. Если не отец, то брат всегда за меня вступится.
— Может,
еще новому знакомую позвонишь? Попросишь тебя защитить, утешить. Жених ведь
такое дерьмо, да?
—
Хорошо, — бросаюсь к шкафу, сдерживая слезы. Столько пренебрежения и угрозы в
голосе Аяза… такого я точно не ожидала. Ну а что, я должна молча глотать его так
называемые предупреждения?! Смотреть сквозь пальцы на вранье и грубость?
Моя
картина мира оказывается перевернутой.
— А с
машиной что? — недовольно уточняет Аяз. — Небось, тоже придумали? Чтобы
подвезти можно было «официально»?
— Не
твое дело. Не приближайся ко мне, ясно? И с отцом я поговорю. Будь уверен. На
твою сторону он не встанет!
— Посмотрим…
— цедит он недовольно. — Еще раз я увижу около тебя посторонних мужиков — пеняй
на себя. Я свое имя в грязи вывалять не позволю. Уверен, твой отец будет очень
разочарован твоим поведением, Гелена. Очень…
Аяз все
же ушел, разъяренно и очень громко хлопнув дверью.
А я изнеможенно
опустилась на диван. Даже нет сил встать и запереться.
Он
никогда таким не был. Иногда ласковым, мягким, внимательным, но чаще спокойным,
рассудительным, собранным.
Когда
отец нас познакомил, Аяз вызвал противоречивые эмоции: с одной стороны, цепляла
его вальяжность и невозмутимость. Уверенность. С другой — все внутри меня
восставало против навязанного мужчины.
Он
никогда не упоминал о чувствах. Что влюбился. Жить без меня не может. Нет.
Совсем нет. Сказал, что некоторое время наблюдает за мной со стороны, радуется
моим успехам. Ему нравится моя внешность, я его заинтересовала. Что он человек
консервативных взглядов относительно брака и считает, что мы очень друг другу
подходим. Он говорил, что с ним у меня будет всё, что я захочу. В пределах
разумного, конечно, но мне не так много и нужно.
А в
итоге все оказалось каким-то дешевым фарсом, главную идею которого я никак не
могу уловить.
Я не
понимаю, как мне вести себя с Аязом. Если отец общался с ним по поводу нашего
общего будущего, то теперь пусть эту кашу сам и расхлебывает. Пусть берет
передышку. Договаривается об отсрочке, отмене, переносе свадьбы. Но я со своим
характером подавлюсь, проглатывая то, что меня вынуждают безропотно сожрать.
