Я поняла, что жизнь собралась в тяжёлые дни вокруг самого важного – моей семьи, моего дела. Это – главное.
Я тогда, в дни беды, остро почувствовала всех, кто мне по-настоящему дорог.
А осознав это, я стала просто служить всему родному. Да, именно служить, не раздумывая, не глядя вдаль.
Это и спасло меня от уныния.
А ещё с тех самых пор я научилась одному хорошему навыку – внятно чувствовать время. То время, которое у меня есть сегодня, только сегодня – чтобы позаботиться о человеке, потрудиться над картиной, помолиться за любимых.
Есть мой «Сей Час» – и я теперь стала гораздо собранней и спокойнее.
Я вообще-то просто в пути по моей жизни. И знаю, что делать.
С тех пор у меня, поверьте, всё как-то собралось.
Важен встречный человек, важен саженец цветка, важен взгляд в вечернее небо, да, и он тоже, ведь небо это для меня, сегодня.
И Пост, который пришёл, – он про это всё. Он – мой инструмент, чтобы ещё больше почувствовать жизнь. Ещё точнее подойти к своему единственному назначению в ней.
Выходит, не зря для меня случились те беды. Вот так, непростым путём Бог привёл меня ко мне самой, к моему смыслу. Да, сквозь испытания. Сквозь страх. Но пришла я к важному.
И собираю теперь все силы моего слова к вам, чтобы отдать вам эту замечательную возможность: в тяжкие дни живите вашу жизнь среди людей, забудьте страх, доверьтесь Богу.
Когда скорбь приходит, не надо смотреть в себя, а лучше посмотреть внимательно в жизнь, в неё вглядеться. Там всегда кто-то ждёт нашего участия. Если просто позаботиться – о человеке, о собаке, о маленьком цветке – со всем участием…
Вот тогда таинственным образом просветлеет и небо, и душа.
Случился у меня недавно разговор: о судьбах нынешних, о людях.
И вот одна сердитая заграничная дама в ответ на мои размышления сказала: «Вы, русские, – вообще имя прилагательное».
Тогда я ничего не стала отвечать. Разве с сердитым человеком стоит спорить?
Но потом задумалась над этими странными словами.
Ну да, верно. У Франции – француз, у Италии – итальянец… А у России – русский. Это ведь и впрямь – имя прилагательное.
Но ничего обидного я в этом не вижу. Потому что это – правда.
Мы и впрямь прилагательные к нашей родине.
А просто мы никак без страны. Куда мы без существительного, без нашего существа?
Сама я – только прилагательное к России.
Я прилагаюсь к её красоте, и к её беде тоже. Всей собой прилагаюсь.
Я прилагаюсь к русскому заснеженному полю, к разговору мужиков у заглохшего трактора, к шуму рыночной площади Переславля-Залесского, к надвременному взгляду церковных куполов – глядят они поверх голов наших вдаль, на Россию.
Я – прилагательное счастливое. Если бы не было у меня моего главного существительного, моей страны, кого бы любила, кого рисовала, о ком бы писала свои слова?
Не всегда я ясно чувствую своё приложение к России. Живёшь себе внутри, копошишься муравьём…
А сейчас это очень внятно. Потому что я, так же как все-все люди страны, чувствую свою связь: мне самой больно от бед страны. И новые заботы – они у нас у всех одинаковые. Это заботы России.
И рюкзак жизни у каждого стал не лёгким сейчас.
Но он у всех прилагательных такой теперь.
От этого бодро мне нести рюкзак житейский. Значит, я – уж точно часть России, раз чувствую плечами её вес. Очень серьёзное это чувство.
Потому что мы, прилагательные, Россию несём.
Во времени несём, вперёд.
