Не Dolce Vita - страница 4

– Антон, не надо, пожалуйста, перегибать палку, – сдвинув брови, попросила я.

– Ну конечно! Я и забыл, что своими атеистическими словами оскорбляю твои возвышенные чувства.

– Сейчас ударю, – пригрозила я.

– А как же «не убий ближнего своего»? – хитро спросил Антон.

– Я не убью, а просто покалечу, – как можно более серьезно заявила я.

– Сдаюсь, – хохоча во весь голос и подняв руки, прокричал Антон.

– Ну ладно. Сегодня тебя помилую, но только потому, что очень соскучилась.

– Спасибо, о добрейшая и щедрейшая моя, – склонив голову в поклоне, произнес Антон.

– Кончай ломать комедию, – отмахнулась я.

– Слушаюсь, – отсалютовал Антон и, увидев мое свирепое лицо, крепко прижал к себе. – Варвара, и я по тебе сильно соскучился. Ты сделала меня сумасшедшим. Даже на переговорах я думаю о тебе. Меня это пугает.

Слова Антона делали меня бесконечно счастливой. Кто бы что ни говорил, но женскую душу греют не бриллианты, а добрые, ласковые слова любимого. Хотя, конечно, первого никто не отменял.

– Что тебя пугает? – крепче прижавшись к Антону, спросила я.

– Что я вскоре совсем перестану думать о чем-либо, кроме тебя, и постепенно превращусь в овощ.

– Удручающая перспектива. Хотя то, что ты думаешь только о моей персоне, мне нравится.

– Кстати, пока я летел, думал, чем бы порадовать твою душеньку. И совсем не зря спросил тебя, чем ты здесь занималась.

Я подняла голову и с любопытством посмотрела на Антона:

– Вся в предвкушении…

Антон задумчиво поглядел на небо:

– Думаю, скоро выглянет солнце, поэтому предлагаю небольшую пешую прогулку.

Я была немного разочарована. Слова Антона меня заинтриговали, и я ждала чего-то неординарного, а тут просто прогулка, да еще в промозглую погоду. Терпеть не могу сырость и холод!

Видимо, на моем лице отразилась вся гамма чувств, потому что Антон поспешно добавил:

– Но в конце нашей прогулки тебя ждет сюрприз.

От удовольствия я непроизвольно заулыбалась.

– Ты сущий ребенок! Стоило подразнить игрушкой, как настроение моментально улучшилось. – Антон на секунду задумался, а потом вполне серьезно спросил: – Варя, а может, нам родить ребенка?

Вопрос поставил меня в тупик. Я всегда любила детей. До отъезда в Италию искренне, без всякой корысти я пыталась помогать больным детишкам в Центре гематологии в Москве. Я старалась делать для них все возможное, жила их бедами и проблемами. Переезд в Рим лишил меня возможности продолжить это благородное дело, но я всегда верила и надеялась, что это лишь временный перерыв, что рано или поздно я найду средства и возможности для возобновления своей помощи им.

Однако, как это ни парадоксально, я никогда не горела желанием иметь собственных детей. Не то чтобы я не хотела детей вообще. Просто не была к этому готова. Может, это звучит эгоистично, но я не стремилась менять свой образ жизни, особенно сейчас, когда нам так хорошо вдвоем с Антоном. Ведь если родится ребенок, то все кардинально изменится. Вся жизнь будет подчинена ему – этому ребенку. А мне так хотелось наслаждаться жизнью и купаться в любви и внимании! Быть одной-единственной и неповторимой.

Я стеснялась своих мыслей и никому не говорила о них, тем более Антону. Ведь нормальной женщине не пристало бояться материнства. Даже в наше время общество порицает подобных женщин. А я вовсе не стремилась быть прогрессивной свободомыслящей феминисткой, я хотела быть как все. Хотя бы казаться такой. Вот и сейчас вопрос Антона меня обескуражил. Я не была готова признаться ему в своих искренних чувствах. Может, это моя ошибка, но я очень боялась увидеть в глазах Антона разочарование, что не оправдала его надежд. Поэтому слукавила: