Чертова надежда.
Ведь знаю, что сама все додумала, но надеяться не перестаю.
Если откажу Тимуру, возможно, потом пожалею об этом. Артем же и правда почку мне не предлагал. Значит, и приказывать не имеет права.
- Хорошо. – быстро отвечаю, пока еще могу здраво мыслить. - Скинь адрес. Я приеду.
- Отлично. Если плохо себя чувствуешь, выпей таблетку. Не хочу, чтобы ты умерла на моих глазах.
Чего?
Идиот, что ли?
Раз сто я пожалела, что согласилась встретиться. От тошноты я готова была залезть под кровать и начать писать прощальное письмо. К счастью, Артема дома не было, и он не видел моих мучений. К сожалению, мне пришлось рыться в его комнате в поисках таблеток.
Судя по всему, он совсем недавно ограбил аптеку.
Появилась мысль, что купил он это все, после моего приезда. Наверно испугался, вспоминая, как ел котлету.
В любом случае, мысленно я его благодарила. Через час я уже была похожа на человека, с мертвецки бледным цветом кожи.
Козловский застает меня в коридоре, когда я пыталась натянуть на ногу кроссовок.
Поднимать голову было сложно, поэтому я просто поздоровалась с его ботинками.
- Куда-то собралась?
Ох, черт.
Кажется, действие таблеток закончилось. Просроченные, что ли?
- Ага. – Ик. – На город хочу посмотреть. Давно не видела.
- Что у тебя с голосом?
Его заботливый голос мне не нравится только потому, что секунду назад он таким не был. От этого мне становится еще хуже. Если он меня не отпустит, то я точно испорчу его дорогущие ботинки. Оно ему надо?
- Нет. Нет. Нет. В этот раз у тебя не получится запудрить мне мозги. Понял? Хороший Козловский, плохой Козловский. Я тебя раскусила. Больше на такое не куплюсь.
Другими словами, слюни больше пускать не буду.
Теперь начну только о себе думать.
Неуверенно поднимаюсь на ноги, и когда меня начинает шатать в разные стороны, Артем хватает меня под руку.
- Что с тобой?
- Аллергия. На тебя.
- Сядь.
Ага. Разбежалась.
- Сядь, я сказал.
- Кем ты себя возомнил? Думаешь, я буду слушаться, и как собачка выполнять каждый твой приказ? Не надейся. – решительно заявляю я, хоть и себе под нос. А чего так голова кружится? – Не буду. Я взрослая и самодостаточная женщина. Прямо сейчас тебя разлюблю, и наконец-то заживу.
Ох, мамочки.
Я просто скатываюсь по стене, будто мне только что в лоб прилетела сковорода.
Меня начинает трясти, словно в лихорадке, и когда Артем берет меня на руки и начинает куда-то нести, я не сопротивляюсь.
Опозориться еще сильнее у меня не получится, и не осталось сил, чтобы брыкаться. Молчать – это самое правильное решение. Неизвестно, что я еще могу ляпнуть в таком состояние.
У Козловского красивая шея. Хотелось пальцем дотронуться до выпуклой вены, но в этот момент меня опустили на что-то мягкое, и накрыли сверху одеялом.
Мысль о том, что мне нужно встать и ехать на встречу с Тимурой, все еще витает в голове, но я все еще без сил, а перед глазами какая-то серая пелена и ужасно хочется закрыть глаза.
Артем наклоняется и рукой касается моего лба, и я уже готова назвать его градусником, но вспоминаю, что язык – мой враг.
- Я даже спрашивать не буду, что ты ела.
- Лучше поблагодари. – шепчу я. – Жизнь тебе спасла.
Наверно, я все-таки не умру. Раз чувство юмора не пропало, значит, еще смогу встретить старость.
- Ты даже не представляешь, что смогла сделать с моей жизнью. – Тихо произносит Артем, и мне почему-то кажется, что это не его слова, а лишь издевка моего воображения.
