– Манипуляция, недостойная мужчины, – разочарованно ответила. Аделя перекосило. – Уложил бы сам, ты же отец. Или ты, – теперь я пыталась задеть его, – не умеешь?
Адель заскрипел зубами и пошел на меня, но его телефон неожиданно ожил. Он достал его, посмотрел на меня, затем на экран и снова на меня.
– Да, Каролина, – ответил, конечно же!
Я тяжело сглотнула.
– Я приеду. Жди.
Звонит ночью и не стыдно. Знала же, что он дома. Очевидно, что Адель позволял ей все это. Доступен и днем, и ночью. Мерзавец, какой же мерзавец. Хоть бы вышел из моей спальни сначала! Он никогда не был большим подлецом!
Адель ушел. Меня трясло. Я ничего не должна была чувствовать, но грязь ползла по коже и забиралась прямо в душу: пачкала светлое, разъедала незыблемое. Раньше Адель хотя бы частично берег меня, теперь ему все равно. Время идет, скоро я все потеряю. Дом, семью, сына.
Я ворочалась всю ночь. В три сдалась и пробралась в спальню мужа – пусто. Мне просто нужно было убедиться. Окончательно сломать установку, в которой Адель главный. Что он заботится обо мне и знает все лучше меня. Я слишком рано оказалась и слишком долго была под ним. Сложно вмиг обрести волю, силу, расправить крылья.
Все, больше это не пустые слова или наивные мечты. Либо он, либо я. Никак иначе. Теперь точно знала: если нужно будет сломать, Адель сломает меня. Не пожалеет.
Я практически не спала уже вторую ночь подряд, но не чувствовала себя плохо, наоборот, возбужденной и одновременно спокойной. Начиналась новая глава в моей жизни.
Мне было ровно, когда Адель заехал во двор: хлопнула дверь в прихожей, пружинистые шаги, хмурое лицо. Он молчал. Я равнодушно варила кофе, одетая в деловой брючный костюм.
– Кофе будешь? – перевела на мужа безразличный взгляд. Думаю, нам пора вернуться к формату фиктивного брака по всем статьям. Если хочет, может даже не возвращаться домой. Пусть любится с любимой женщиной не переставая.
Интересно, кстати, а его Каролина в курсе, что он изменял ей с женой? С ней он так же честен, как со мной? Меня он не жалел, а жалил своей правдой, а ее, любимую, жалко ему? Или Аделю никого, совсем никого не жалко?..
Адель
Майя мне лгала. Я слишком хорошо ее знал, чтобы не заметить, да и не умела она врать толком. Вопрос, зачем и почему? С чего вдруг характер начала показывать? Я не рисовал ее такой.
Честно признаюсь, изначально воспринял Майю как чистый лист, на котором можно было создать все что угодно. Вылепить, словно из глины, прекрасную женщину. Не для себя, а в качестве эксперимента. Не каждому давался шанс стать Пигмалионом. Только откуда в моей Галатее взялись резкость, дерзость, гордыня? Девочка решилась идти против своего создателя? В ней проснулась не просто женщина, а женщина с характером, и эта женщина решила поиграть со мной, помериться силой, отбиться от рук.
Я тряхнул головой и завел машину. Пусть смотрит, пусть знает, пусть думает. И мучается. Сегодня домой я уже не вернусь. Это будет уроком для непокорной жены. Не нужен муж дома, значит, будет одна! Пусть поплачет и подумает над своим поведением. А я… Есть место, где меня всегда ждут!
Каролина ждет. Она ведь шикарная женщина. На нее всегда облизывались мужчины, слюной исходились, только заслышав стук ее каблуков. И она любила меня. Ждала не один год. Могла пальцами щелкнуть, и очередь выстроится из желающих скрасить ее одиночество, а она, даже сейчас, зная, что я дома с женой, скучала и ждала, верно и преданно.
