– Что такое, Ириша? Не в настроении? Кто-то обидел? – Князь был сама заботливость.
– Нет, что вы? Как можно? У меня же всё в шоколаде!
– Ты из-за дома, что ли? Это ты зря. Я же объяснил тебе, что это вынужденная мера. Если бы я мог, неужели бы не оставил бы тебе его? Всё-таки, Игорь не чужой мне человек был. Я и так, за счёт дома, компенсирую только часть убытков. И, заметь, не требую возмещения полной суммы.
– А машина Игоря?
– Это возмещение расходов за то, чтобы замять стрельбу в центре города. Менты землю рыли. Пришлось их начальнику этот «Чероки» подарить. И, к тому же, я Игорю хорошо платил. Не верю, что он ничего на чёрный день не оставил. Ведь оставил же? Да? Чего молчишь?
– Немного.
– Ну, это его вина, не моя. Надо было больше откладывать. А то, бабки на тачки, да кабаки спускают немеряно, думают, что бессмертные. Эх, молодёжь!
– Вы мне для этого позвонили?
– Я? Нет. Просто, в прошлый раз забыл напомнить, чтобы мебель из дома не вывозили. Зачем она тебе? А мне нужен дом обставленный, а не пустая коробка. Договорились?
– Договорились, – выдохнула Ирка и сложила трубку.
Злость, поднявшаяся в душе, сдулась, словно прохудившийся воздушный шарик, уступая место оглушающей опустошённости.
– Кто звонил? – спросила Галка, не прекращая сигналить впереди идущей нерасторопной машине.
– Князь.
– Да ты что? И хватило наглости! Что хотел?
– Потребовал, чтобы я мебель никуда из дома не дела. Ему, видите ли, дом обставленный нужен.
– Крохобор! Ему, что, денег на новую мебель не хватило бы? Хотя, куда бы ты её дела? В двушку, которую купишь? Не влезет.
– Продала бы. В гостинной гарнитур из ореха, в спальной – из карельской берёзы. Кухня полностью итальянская. Да и в остальных комнатах не хуже мебель. За полцены бы с руками оторвали. А это – немалые деньги, между прочим!
– Ну, если так, то, конечно. Сволочь он, этот твой Князь!
– Он не мой.
– Всё равно, сволочь. Подъезжаем, кстати. Сверься с адресом.
– Это здесь где-то. Вон, туда сверни. Кажется, этот дом.
Двор оказался проездным, детская площадка забита машинами, а мусорные баки неподалёку завалены полностью. Ирка хмыкнул. Да уж. Это не тот двор, в центре.
– А по вечерам тут весело, – заметила Галка.
– Почему?
– Вон, видишь, разливочная?
Ирина посмотрела в указанном направлении, и, действительно, увидела метрах в ста железную будку с окошком типа витрины с полочкой под ним и пристроенный к ней дощатый навес с высокими столиками, за которыми подразумевается стоять. Несмотря на полдень, там уже отиралось несколько небритых хмурых личностей, а мордатая тётка что-то кричала им в окошко. Личности на крики совсем не обращали внимания, а на их лицах читалось только желание опохмелиться.
Передёрнув плечами, Ирка сориентировалась, определила, в каком подъезде находится нужная квартира и первой стала подниматиься по лестнице. Второй этаж. Дверь была оббита коричневым дермантином, поверх которого, сверху, были прибиты жестяные цифры два и четыре. В глаза бросилось, что цифру четыре пытались отковырять, и она так и топорщилась отогнутым уголком. На резкий, неприятный звук звонка открыла сухонькая маленькая старушка, подозрительно оглядела их подслеповатыми водянистыми глазами и впустила в квартиру.
– Вот, смотрите, – прошамкала она беззубым ртом. – Сын, недавно, ремонт сделал, унитаз поменял, на кухне смеситель новый поставил. Хорошая квартира, не сомневайтесь. Я и мебель всю оставляю. Зачем она мне на новом месте? И телефон есть! Вон, стоит. Аппарат тоже оставлю.
