Жизнь налаживалась. Волнения и страхи первого времени сменились для Ирки весёлыми днями праздного времяпровождения. Правда, от Игоря всё чаще стало тянуть запахом сгоревшего пороха, но, она старалась этого не замечать, и гнала от себя плохие мысли. Теперь, все дни её были забиты салонами красоты, фитнес-центрами, походом по бутикам, называемым новомодным словом «Шопинг» и встречами с подругами, жёнами коллег Игоря. А, потом, мужа повысили. Он стал бригадиром, и дела пошли ещё лучше. Куда делся старый бригадир, Ирка так и не поняла. А на все вопросы Игорь, то отмалчивался, то отшучивался. Родилась Лидочка. Ирка сдала на права и ездила на «Ауди – 80», Игорь прикупил себе «пацанский» «Чероки» и они переселились сюда, в этот дом. Нет. Всё-таки, возвращаться назад, в то полуголодное существование в облезлой двушке она бы не хотела. Ещё бы муж пил бы поменьше, вообще красота бы была.
Ирка проснулась от того, что заплакала младшенькая, Лидочка. Ещё сквозь сон вспомнила, что няня отпросилась и сегодня в доме не ночует. Пришлось вставать и, накинув на плечи шаль, шлёпать по холодному паркету к кроватке, которую на ночь перетащили из детской. Было зябко. С вечера небо затянуло тучами, разыгрался резкий, шквалистый ветер и ощутимо похолодало. Даже не верилось, что ещё день назад бегали в босоножках и лёгких сарафанчиках. Август, а такое ощущение, что октябрь месяц. Ирина прикрыла Лидочку одеялом, слегка погладила по спинке, и дочь опять засопела носиком-пуговкой. Просто, с утра раскрылась и замёрзла. А, сейчас, опять приглелась под одеяльцем и, вновь, отправилась досматривать свои детские сны.
Ирка на минуту замерла, любуясь дочкой. Какие всё-таки дети милые, когда вот так спят, иногда причмокивая во сне! Спать расхотелось. Она забко передёрнула плечами, потянулась, взяла у изголовья халат и, одев его, сунула ноги в пушистые тапочки с помпонами. Мимоходом пронеслась в голове мысль о том, что нужно было с вечера включить котёл. Ночью бы отопление не помешало бы. Хотя, можно и сейчас включить. Котёл хороший. За полчаса дом прогреется и мёрзнуть не придётся.
Ирина открыла дверь спальной и вышла на лестницу. Сразу снизу потянуло прокисшим запахом табачного дыма, увядших салатов, перегара и разлитого пива. Поморщившись, она спустилась на первый этаж в холл. Игорь спал, раскинувшись на белом кожаном диване, подложив под голову маленькую бархатную подушечку. Славян храпел в кресле, запрокинув голову на спинку. Жирная муха, неизвестно откуда взявшаяся, летала вокруг его открытого рта, и Ирку передёрнуло от омерзения. Вчера опять была пьянка. Игорь притащил сюда свою бригаду, и они гудели почти до утра. Видимо, сил расползтись хватило у всех, кроме Сявы. Ну, тот всегда пил больше и хмелел быстрее.
Взгляд упал на журнальный столик красного дерева. Столешница, выполненная из драгоценной породы, была безнадёжно испорчена окурками и заставлена тарелками с остатками закуски. Три бутылки из-под «Наполеона» польского разлива, две – из-под греческой «Метаксы», и несколько литровых – из-под спирта «Рояль» валялись на полу. Вздохнув, Ирка пересекла холл и, открыв дверь в подвал, спустилась туда. Газовый котёл завелся пол оборота и весело загудел пламенем. Сразу потянуло теплом.
Выходить в холл и опять видеть этот бардак не хотелось. Пьянки надоели, но сказать что-то против, было нельзя. Весь этот двухэтажный дом в элитном районе, коллекционная мебель, аппаратура, прислуга, английский газон и кованая ажурная ограда, всё это было у них, благодаря Игорю. Захотелось завыть во весь голос от тоски и, внезапно навалившейся, безнадёги. Змкнутый круг. Пьянки, пьянки и, ещё раз, пьянки. Не здесь, так ещё у кого-то, или в одном из кабаков, принадлежащих Князю. Она уже и забыла, когда мужа трезвым по вечерам видела. Даже, слёзы навернулись.
