Не говори никому - страница 20

– До сфидание!

– До завтра, Варюша, – махнула на прощание и прижала руку к груди, провожая взглядом двух фигур. До конца двери он не оборачивался, смотрел только на свою дочь, посвятив всю вселенную ей, и за это я была крайне признательна ему. Посмотри он на меня, увидел, как пылают щеки.

Девчушка что-то начинает с воодушевлением рассказывать папе, улыбаясь и подпрыгивая на месте, пока дверь не захлопнулась и не раздался кличь колокольчика.

С раздражением взмахнула руками, топнула ногой. Да твою же мать! Каждое приключение приходится мне. Мать мужа стыдиться меня и недоговаривает многое, борюсь с методистом который месяц, устала доказывать подруге о необходимости не пуститься в потерю контроля, столкнулась с этим и буду терпеть навязчивость до конца выпуска его дочки… Целых дерьмовых два с половиной года!

Прелестное начало нового года.

– Когда ты позвонила, думали, будут просто посиделки, а ты решила напиться? – недоумевает Настя, провожая глазами мой очередной заход.

В баре народу такого не было, учитывая начало недели после праздников, многие здесь присутствовали ради поддержания рабочей атмосферы. Это место может пользоваться спросом как у молодежи, так и хваленных работников, стремящихся доделать дела в комфорте. Не было в этом баре никогда злости, неприязни или иного сбродного недомогания в виде жадничества. Существовало правило: хочешь помочь себе, помоги сначала кому-то. Мораль в том, чтобы человек оставался человеком, ведь от этого становится приятнее в первую очередь тебе. Потому сюда стремились по одной причине – спокойствие.

Молодые люди либо общались приглушенно, либо выпивали компанией. Взрослые…на то были и взрослыми, чтобы отвечать за свою взрослую жизнь. Мы же с подругами относились к числу девушек из класса сильных-независимых-замужних. Ну почти все замужние.

– Рассказывай, что случилось. – Сложив перед собой руки в замок, запальчиво заговорила брюнетка. Она походила на моего психолога. Аж стало смешно.

– Почему ты думаешь, что у нее проблемы?

– Как еще можно объяснить запуганный взгляд и возникшее желание напиться, хотя у нее еще ребенок не кормленный. Остынь, Кать. ― Оксана забирает из-под носа кружку с пивом, на что я возражаю. ― Нет! Объясни нам, ты в последний раз так пила… Никогда так не пила!

Морщусь и смотрю в одну точку на столе.

– Ты выиграла, Кислицына.

– В чем? ― непонимающе хлопает глазами.

– Он оказался копией Татума, только со смесью Тома Круза.

Поднимаю взгляд.

– Ага! Я же говорила, ― хлопает в ладоши, довольствуясь триумфом в незначительном споре. ― Стоп. Неужели тебя расстроил проигрыш?

– Не в этом дело.

Прикрываю глаза, как в темноте всплывает образ кошачьих глаз, искусно вырезающие из меня статуэтку своего высокомерия. Образ человека, не имеющей власти надо мной и в то же время владеющий сознанием любопытства. Вдобавок к смешанных чувствам добавляется одна маленькая проблемка – в прошлый раз я послала его как могла. Думаю, такое никогда мне не забыть, принимая в счет, наши постоянные встречи.

– Три недели назад поругалась с одним типом. Он чуть не задавил меня с сыном, – хмуро вступила в объяснения. – Ну как поругалась. Скорее я со своими нервами его обозвала, как умела.

– Узнаю Зуенка! – подбадривает Оксанка, на что получает неодобрительный взгляд от Настюхи. Ох, девица с огнем на голове та еще учительница со стажем, вечно не преемственная к нашему дурачеству. Интересно, дети у нее ходят по углям? – Продолжай.