Не говори никому - страница 3

Приветствую Алину из соседней группы и спускаюсь вниз. Иду прямо, затем останавливаюсь напротив двери с табличкой, дышу поверхностно несколько раз и только тогда стучусь. Надавливаю на ручку двери, толкаю, и перед моими глазами появляется светлый небольшой кабинет методиста и старшего воспитателя. Свет огневого солнца из-за мороза играет с тенями в кабинете. Справа стоит буквой «Г» стол цвета хаки, заваленный документами, канцелярией необходимой, с компьютером и принтером. У окна также располагается стол по меньше с включенным компьютером; слева от меня стеллаж цвета дуба со всеми наградами и документами, сложенные в толстые моногамные папки. За дверью тоже есть стеллаж со стеклами. И посередине комнаты округлый стол с деревянными стульчиками. В меру и со вкусом.

– Добрый день, Нина Александровна, ― здороваюсь с методистом, которая в этот момент разговаривает с кем-то бурно по телефону и рукой просит присесть напротив нее.

Старшего воспитателя нет на месте. Прекрасно. Эта дамочка проработала в детском саду тридцать лет, а мнит себя царицей, гоняя нас на прогулки, как собак. Сама-то, со слов девчонок, когда еще была воспитателем обычным, ходила в короткой юбчонке, пальтишке и сапогах на мороз на двадцать минут. А мы должны раньше положенного времени пулей полететь гулять с детьми. Не видела она в своей жизни порядочности. Да какое там, ― дракониха.

– Я все передала бухгалтерии, с нее и спрашивайте. Заведующей нет на месте. У нее отпуск. Извините, у меня важное совещание начинается, перезвоню.

И вешает трубку с грохотом, заставляя меня подпрыгнуть на стуле. Женщина с рыжей коротко стриженной прической обращает на меня внимание, полностью исключив недавнюю беседу. Поправляет прическу, снимает невидимые пылинки со своего темно-зеленого пиджака и смотрит в упор.

– Работается хорошо? ― Я, признаюсь, удивилась. Это точно Нина Александровна?

– Х-хорошо, ― слегка запнулась, не веря в услышанное.

– Обстановка в группе не исчерпывает дружелюбность?

– Нет.

– Родители не жалуются?

– Нет.

– Хорошо.

Хорошо. Но для меня не отвечает на множество возникших необычных вопросов.

– Я принесла вам табель. Тут все родители отметились, что до конца декабря будут ходить.

– Хорошая работа, Катенька, ― прозвучало немного с раздражением.

Она забирает протянутый документ и откладывает с небрежностью в сторону, затем складывает руки перед собой, обескураживая меня еще сильнее. Да что с ней такое сегодня? Я думала, конец света будет, все, меня уволят, а тут…

– С января после зимних каникул в вашу группу придет еще один ребенок. Вас же двадцать четыре? ― Киваю головой и собираюсь добавить, только она не дает: ― Она была на домашнем обучении и мало знает, что такое коллектив, как с ним работать, самое главное, действовать в нем. Ее родители убеждают нас, что развита она как средняя группа, хотя мыслит уже намного дальше. Поэтому хочу убедиться прежде, чем отправить к вам, что обстановка для адаптации будет подготовлена.

– Ох…

Еще один воспитанник. Слава богу, у меня не более двадцати пяти (выше нормы), как у Алины. Не представляю ее нервы, ведь она только-только окончила колледж.

– Конечно…

– Еще не все. Вот социальный паспорт ребенка. Родители также ее записали в некоторые кружки, список дам позже. Проблемы с едой у нее нет, вещи личные принесут в следующем году, а все остальные мелкие бумажки подпишут тогда же.