– А что, уже пробовал кто?
– Да мы здесь, почитай, уж третий год их едим, – проинформировал гид и, прочитав сострадание в глазах Васина, резюмировал. – Нам всё одно помирать…
Доверху нагрузив прихваченную из дома хозяйственную тележку, Васин собрался прощаться.
– Эй, а жарить на чём будешь? – напомнил провожатый.
– Ах, мать твою пять!.. – спохватился Васин.
Янтарная гора пластиковых бутылок с импортным растительным маслом впечатляла.
– Вот. Вчера только вывалили, бери, пока другие живоглоты не расхватали.
– Тоже с диоксином? – спросил Васин.
– Ага, и с нитратами вдобавок. И с пестицидами. Полный комплект.
– А точно они там есть? – усомнился Васин.
– Было б не точно, на Западе сами бы сожрали, – по-народному мудро рассудил отпрыск Ариадны.
Дома Васин нажарил целый тазик окорочков. Пустую коробку определил на видное место. Так, чтобы жёлтый цыпленок на этикетке с надписью: «Белджиум» – поневоле бросался в глаза. Сел за стол и, после внимательного изучения выходных данных продукта, на заготовленном листе бумаги крупно написал: «В моей смерти прошу винить Антверпенскую птицефабрику № I Королевства Бельгии. Васин».
«Эх, жаль – пивка на химическом солоде из нефти не прихватил! Быстрее б дело пошло», – подумал он и с наслаждением вонзил зубы в румяную корочку…
Пиршество было в самом разгаре, когда щёлкнул замок входной двери.
– Васин! Неужели получку дали? – учуяв жареное, крикнула Клавка прямо из прихожей.
Васин участил темп жевательных движений.
– Пореже мечи-то… Не один живёшь! – появилась она на кухне с полными сумками дачной зелени. – Ишь, костей-то наглодал!
Тут взор её пал на коробку. Она побледнела. Клавдия тоже смотрела телевизор.
– Коля… – упавшим голосом назвала она Васина по имени – верный признак безоговорочной капитуляции. – Коля! Зачем ты, Коля!..
Васин посуровел лицом и отвернулся к стене. Но жевать не перестал.
– Коля! Не надо, Коля! – взмолилась Клавдия и вцепилась Васину в руку, когда та была на полпути ко рту.
Какое-то время шла нешуточная борьба, наконец, любовь победила (она всегда побеждает). Васин с негодованием швырнул всё же укушенную куриную ногу обратно в тазик.
– Гос-споди, отравиться по-человечески спокойно не дадут! – сквозь зубы процедил он…
Поздно ночью, устроившись головой на плече мужа, Клавдия гладила грудь Васина, шептала жарким шёпотом:
– Туфли те… чёрные, помнишь? Ну, лаковые, какие ты хотел… Мама ведро смородины продала и наказала: купи, говорит, зятьку… Негоже, говорит, такому видному мужику в растоптышах щеголять!.. Коль, а Коль!.. А ты много этих… окорочков-то?..
– Да есть ещё… – неопределенно ответил Васин.
– Давай мы их на помойку снесём! Прям щас, пока соседи не видят! – заискивающе и одновременно напористо зашептала Клавдия.
– Пусть полежат пока… – после некоторой паузы сказал Васин.
Клавдия вздохнула и теснее прижалась к мужу:
– И что я за дура такая! Что нам до соседей. Завтра утром и снесём. Да, Коль?
«Победитель получает всё!» – пришли Васину на ум простые, но верные слова заграничной песенки.
– Там видно будет… – сказал он и, покрепче приобняв супругу, сдержано улыбнулся в темноте.
P.S. Рассказ этот увидел свет в начале двухтысячных. А в 2017 в мировых СМИ широко комментировался скандал с куриными яйцами, производства, в частности, Нидерландов и Бельгии. Промышленные партии в десятки тысяч яиц, заражённых инсектицидом фипронилом, токсичным и для человека, были поставлены в ряд стран Европейского Союза.
