– Я умираю. Кто давит мне ногой на грудь, не позволяя вдоха сделать. Но жить хочу, а смерть пришла. Уйди! Я здесь служить хочу! Пощади меня, незнакомка, прошу тебя, спаси, хоть ты и дьявол!
Богиня тихо поднялась по ступеням, уступая мольбам смотрителя. Присела рядом. Тихо заговорила:
– Вот так сидел ты рядом с Юзефом. Как я сейчас с тобой. Спасти тебя? Нет. Забери назад свои слова с мольбой ко мне.
Эктор зашептал:
– Но почему? Ведь я был слеп и не настоль виновен, чтобы не протянуть мне руку помощи? Иль ты, такая же, как тот мой друг с веслом?
Инанна в ответ зашептала ему на ухо:
– Нет же. Всё проще. Кем ты посчитал меня? Слугою нечестивого? Так сам имей же честь достойно принять смерть. А не просить у дьявола спасенья. Иль как? Приняв услугу от меня и далее живя, ты станешь проклинать себя за слабость, проявленную в смертный час? Да так и не поняв, кто смерть прогнал? Порвёшь всю душу до кончины и перед Богом явишься униженным собой же. А Отец таких не чтит. Целостность натуры уважает Он. Умри достойно!
– Но не на этом месте. Здесь лежал подлец! – воскликнул Эктор.
– А это для тебя урок. Да и не умер он здесь. Лежал всего лишь. Да какая разница тебе. Что за каприз?
Эктор беззвучно из последних сил рассмеялся и с тоской во взгляде поглядел на Инанну. Попросил:
– А ты мудра, да как красива. Поцелуй меня!
– Вот ещё забава. Ладно, хорошо. Но только не тебя! Того, который, презрев вызов смерти, победил её, продержавшись в шторме двое суток. Солёная холодная вода, снесённый скальп веслом. Того, а не тебя целую. Ты же скис, утратил силу, возненавидев мир.
Эктор приподнял руки и с удивлением смотрел, как молодеет кожа на его запястьях…
– Ну вот, передо мной молодой моряк, спасённый в океане. Посиневший, губы запеклись. Кожа стёсана на черепе. Болит? – обратилась к Эктору ласково она.
– Жжёт, словно тысяча жал пчёл впились в темя, – прошептал он.
– Я поцелую и всё пройдёт, мой милый, – прошептала Инанна.
Инанна склонила голову над помолодевшим лицом Эктора. Её пышный волос прикрыл их от посторонних взоров, исходящих с небес и нижних миров.
Как только Инанна подняла голову, дыхание Эктора прервалось. На юном мужественном лице застыла блаженная улыбка.
Инанна приподнялась и аккуратно положила рядом с ним старинную монету:
– Это золотой, на похороны. И памятник поставят, я обяжу конкретное лицо. Чуть позже. Поверь, не забуду о тебе.
Затем богиня тихо последовала вниз по ступеням. Приостановилась. Проговорила:
– Из памяти смотрителя его мольбу о спасении убрала. Да явится он пред Небесами без этого изъяна. Сентиментальна стала, давно не посещая Землю во плоти людской. Ну и пусть. Он ведь не жил, приговорил себя к страданью. Всего лишь вознаградила поцелуем. Не знаю, верно ль это? Но выбор был таков.
Выйдя во двор и глядя на дорогу, продолжила:
– А ублюдок со скакуна не слезет. Прикинул цену на него и в мыслях уже продал, отирая купюрами лицо. Ну и фантазёр! Но конь, взбесившись, сбросит седока, а сам умчит, пробив дорогу в поднебесье.
Чуть поджав веки, прошептала далее:
– Ему предоставила смерть иную, ведь он осатанел: сбить приборы корабля, заглушить сигналы радиомаяков, установив свои и запустив их в нужный час. А здесь кишка была тонка, ведь Эктор истребовал и установил резервное питание. Вот и устроился сюда…
Инанна вздохнула, зло бросила:
Отправить акулам пять тысяч душ с детьми? А мне их принимай? Так сейчас он сам, потеряв коня, прижат к скалам стаей бесов. О них я позаботилась. Как его они терзают в клочья, он погибает в ужасе от их звериного оскала, боли.
