– Настяяя! – Викин крик режет не только пространство, но и то странное притяжение, что держало меня в руках Северова.
В один прыжок оказываюсь на расстоянии вытянутой руки и начинаю понимать то, что только что почти произошло.
Он меня чуть не поцеловал!
А я этого хотела!
Почему-то перед глазами сразу встают образы родителей, которые отчаянно качают головами и забрасывают укорами:
– Что ты же ты делаешь, Настя? Разве так можно? – слышится строгий голос отца.
– У тебя же жених есть. Как ты можешь так с ним поступать? И с нами тоже? – доносится мамино разочарование.
Зло трясу головой в попытке избавиться от зудящих замечаний.
Артём делает шаг в мою сторону, и тут меня прорывает.
– Не подходи ко мне! Не прикасайся! Не приближайся! Никогда, блядь, не приближайся ко мне! Слышишь?! Держись от меня как можно дальше! – ору, захлёбываясь паникой.
– Окей. – обрубает коротко.
Делает глубокий вдох, сжимает руки в кулаки и, повернувшись, идёт к выходу.
Окей?
Его силуэт расплывается перед глазами из-за непролитых слёз. Жгучая обида давит на грудь. В горле становится ком, который никак не удаётся протолкнуть.
– Всё равно ты проиграла эту войну, идеальная девочка. – долетает его голос.
И тут меня взрывает. Я залетаю в туалет и раздаюсь рыданиями. Кусаю ребро ладони, чтобы никто не услышал.
Да, я проиграла!
Закусываю губы до металлического привкуса крови во рту.
Успокоиться удаётся только к началу следующей пары. Звоню Кириллу.
– Можешь меня забрать? – спрашиваю дрожащими интонациями, едва поднимает трубку.
– Сейчас? – выбивает обеспокоенно.
– Да.
– Что-то случилось? У тебя же ещё одна пара?
– Отменилась. – выталкиваю откровенную, но такую необходимую ложь.
– Настя, что происходит? – голос Кира звучит взволнованно.
– Северов достал! – выдаю это и тут же жалею.
Не понимаю, как вырвалось. Кир уже давно в курсе, что у меня "тёрки" с этим парнем. Если после академии я прихожу злая или расстроенная, то дело всегда в нём.
Раньше отмахивалась, отмазки придумывала. А потом объяснила, что он постоянно цепляет меня и из себя выводит. Кирилл даже "пообщаться" с ним собирался, но я сказала, что и сама нормально справляюсь.
Теперь на вопросы "ты чего злая?" или "что с настроением?" ответ всегда один – Северов.
– Буду через пятнадцать минут.
Быстро переодеваюсь, хватаю свои вещи и через четверть часа уже целую своего жениха прямо на глазах у Артёма, размазывая по подъездной дорожке своё сердце.
Глава 4
Ревность сама по себе дерьмовое чувство. Но становится хуже, если не имеешь на неё права.
– И чё это за херня такая была? – рубит вопросом Тоха.
– Какая? – бросаю якобы в удивлении, таща брови вверх и выпуская в воздух сигаретный дым.
– Ты нашу идеалку на ринге практически, блядь, трахнул. Ещё бы минута, и ты бы шмотки с неё стягивать начал. – бомбит друг.
– Хуйня. Забей. Давно не трахался, а у неё в этих лосинах задница просто отпад. – выдаю с ухмылкой. – И она так ей ёрзала, когда сверху сидела, что эрекция случилась раньше реакции.
Не в лосинах, сука, дело! В ней! В этой идеальной девочке, на которую у меня нет прав. Но почему?.. Почему, мать вашу, я хочу именно её, но не позволяю себе даже лишнего слова ей ляпнуть, хотя со всеми остальными никаких проблем нет?
– А разве не ты её занудной ботаничкой называл и говорил, что лучше вздрочнуть, чем эту ледяную принцесску доморощенную трахать? – бурчит Антон, кося на меня взгляд.
