Он сделал шаг вперёд. Шаг к своему, как ему тогда казалось, счастью. Он знал, что только он сможет сделать её счастливой. Именно для этого он появился на свет. Он это точно знал.
Шаг к счастью оказался его гибелью. Гибелью всех надежд на счастливую, уютную, идеальную жизнь с Викторией в Иране, а затем в Ленинграде, в своей роскошной, профессорской квартире рядом с детьми и любящими женщинами: матерью и Викторией.
За полгода общения, ухаживания, букетов цветов, признаний в любви, предложений руки и сердца, Аля так и осталась для него «тайной за семью замками». Она один раз согласилась с ним сходить в кино: шла премьера фильма «Белое солнце пустыни», и один раз – в театр на спектакль «Дульсинея Тобосская» в исполнении Ефремова и Дорониной. На свидания она категорически отказывалась приходить, и ему оставалась только жалкая участь сопровождать её, а иногда и Криса, её вечного спутника, из института в общежитие, часами ждать её у дверей, когда она выйдет из своей комнаты, чтобы просто увидеть её и обмолвиться парой слов.
Единственное, что он осилил, – это поступление в партию. А там, как известно, не шутят. Ему намекали на женитьбу, а ближе к защите диплома поставили ультиматум: или ты семейный человек, достойный быть представителем советского человека за пределами нашей Родины, либо ты остаёшься без диплома и без партии. Кольцо, которое он купил для Виктории, так и осталось лежать в прикроватной тумбочке. До отъезда в Иран оставалось два месяца.
Аля наотрез отказалась выходить за него замуж. Ответ его ошеломил.
– Ты не нравишься мне. Я не люблю тебя и никогда не смогу полюбить. И ещё, пожалуй, это самое главное: Крис без меня пропадёт.
– При чём здесь Крис? Речь о тебе, о нас с тобой. Я сделаю тебя счастливой.
– Счастливой? Как ты себе это представляешь? Без любви.
– Ты меня полюбишь. Я обещаю.
– Это опасное заблуждение всех влюблённых. Забудь. Женись на Виктории и езжай в свой Иран. Бедная девушка извелась вся. Нельзя так поступать с людьми. Не заставляй меня повторять избитые фразы, что «мы ответственны за тех, кого приручили».
– Это касается животных. Лиса, в данном случае.
– Сам ты животное. Иди к Виктории. У тебя ещё есть время всё исправить. Прощай. Надеюсь, ты будешь счастлив.
Глава 10.
И Виктор всё «исправил». Он достал из тумбочки кольцо и отправился к Виктории. Дверь открыл отец.
– Зачем пожаловал? Не думаю, что она захочет тебя видеть.
– Я к Вам, Олег Иванович. Вот, пришёл просить руки Вашей дочери.
Виктор достал кольцо, открыл коробочку и встал на одно колено.
– Простите меня, если сможете. Я был глуп, слеп и жесток. Этого не повторится. Я обещаю, что сделаю Викторию счастливой.
– Счастливой себя может сделать только сама женщина. По опыту знаю. Запомни это. А дочь сейчас позову. Разбирайтесь сами.
Звать Викторию не пришлось. Она вышла из своей комнаты, увидела Виктора, стоящего на одном колене, бросилась к нему, обняла и разрыдалась. В похудевшей, с чёрными кругами под глазами, Виктории, сложно было узнать всегда цветущую и всегда весёлую девушку. От жалости к ней, да и к себе, тоже, сжалось сердце.
«Она, видимо, любит так же, как и я люблю Алю. Бедная. Как же это тяжело – так любить», – подумал Виктор и искренне обнял Викторию и прижал к себе.
