Пока мои мысли летали из крайности в крайность, я не заметил, как принесли наши заказы и какого же было мое удивление, когда я увидел, что Света заказала. Она я явно не боится поправится, да и ей это бы никак не навредило, она бы стала еще милее с пухленькими щечками.
Черт!
Пухленькие щечки!
То с каким явным аппетитом и восторгом она поглощает кусочек стейка за кусочком, то, как она дразняще слизывает сок розовым язычком, который остается на нижней губе, то, как она стонет, когда ароматное мясо касается ее вкусовых рецепторов, все это проходит разрядом по моему телу и устремляется прямиком в пах.
Я как сталкер, слежу за каждым её движением, словом, вздохом. Не могу оторвать от нее глаз, не могу не слушать, о чем они говорят, не могу не злиться, что Ваня к ней подкатывает свои яйца и выглядит как влюбленный идиот, слюной истекает. Ему тридцать пять, а в голове ветер, ведет себя как подросток, он просто не будет знать, что делать с такой эффектной женщиной.
Ваня раздражает своими комплиментами, своим восхищением и красноречивыми взглядами. Но еще больше меня раздражает, что я так не могу хотя бы потому, что я здесь не один. Раздражаюсь, что она за весь вечер больше ни разу не посмотрела на меня, а мне хочется опять посмотреть в ее глаза, чтобы она посмотрела в мои, чтобы все своё внимание обратила на меня. Я жажду того, что между нами происходит в момент столкновения.
И тут я задаюсь вопросом – «А что мне нужно от нее? Что я могу ей дать, не в материальном плане, в этом ограничений нет, что я могу предложить?».
Отношения?
Ну какие мне отношения в сорок лет?
Я не считаю себя стариком, у меня нет кризиса среднего возраста, нет проблем со здоровьем, у меня отличная форма, на которую я потратил не один год, но мне сорок. Есть ли вообще возрастные ограничения? У нас разница лет пятнадцать, а это совсем не мало. Чем мы будем заниматься, ну допустим, как минимум один вариант ответа у меня есть, о чем говорить, будет ли нам комфортно вместе? И у меня такой багаж прошлого дерьма, что я этих баб не хочу подпускать на столько близко.
Но это же Светик-Семицветик…
Юльке то тридцать шесть, и мы приятно проводим время, правда у нее нет семьи, нет детей, но иногда ее младшая сестра подбрасывает ей свою дочку с которой мы иногда вместе гуляем где-нибудь, ну это было до нашей размолвки. А еще Юля не была замужем, и она бросала пару раз фразу о том, что ей всего этого хочется, я тогда ответил, что я не против, не держу ее и что у нее все это будет, но вот только точно не со мной.
А со Светой… Мне до зуда в ладонях хочется с ней остаться наедине, просто пообщаться, узнать ее ближе, разгадать её тайны, получить ее внимание, всего один вечер и…
И я оставлю ее в покое, забуду, сотру из памяти.
Она смеется, так заразительно и добродушно, искрится как чистый светлый лучик, горит как яркая звезда и только ее одну я вижу на звездном ночном небе.
Стереть из памяти?
Я почти уверен в невозможности этого.
Мне хочется дотронуться её, вот прямо сейчас, хоть как-нибудь, почувствовать, что она настоящая, живая, а не мираж, вызванный выпитой еще дома таблетки от головы. Вытягиваю ногу и безошибочно нахожу нужную, задеваю намеренно, «ну же, посмотри на меня!». Но ничего, а мне кажется, что у нас кожа к коже, я буквально чувствую какая она у нее бархатная, горячая, нежная... И пусть я как школьник, который дергает понравившуюся девочку за косички, но мне это нравится. Я пьянею.
