А еще секреты. Секреты, которые до сих пор не дают покоя. Надо во всем разобраться. Что-то мне подсказывает, Ясю придется защищать.
…
— Зачем тебе все это?
— У нас с тобой осталось одно незавершенное дело, — я не собираюсь говорить правду. В правде и сам не разобрался. В глазах Ясмины я богатый влиятельный псих, который хочет лишь одного – затащить ее в постель. Не без этого, но где-то глубоко в душе мною движут и благородные порывы. — Не понимаешь?
— Нет, — обожаю, когда у нее блестят от ярости глаза. Грудь высоко вздымается. Хрен знает почему, но меня ее сопротивление лишь сильнее заводит.
— Ты же не отдашься мне без печати в паспорте? — я понимаю, что и с печатью в паспорте она не побежит ко мне в постель. Ее туда придется тащить, затем привязывать… Ну а дальше все равно соблазнять.
— С чего ты взял, что я соглашусь выйти за тебя замуж?
На этот случай немного подготовился. Знал, с кем придется дело иметь. Разве сильная, уверенная девушка так быстро сдастся? Не то чтобы она бессердечная, но выходить замуж после того, что услышала, не станет. «Любимого» пожалеет лишь на словах, а вот портить себе жизнь, чтобы его спасти, не будет. У меня был бы шанс, не окажись Егоров таким придурком. Надо же было так бойко торговать девственностью, не спросив владелицу!
— Не спасешь Алешеньку?
— Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, — Яся уже пришла немного в себя, оседлала своего любимого коня – холодность. – Ты все испортил, — смотрит яростно на Егорова.
— Ты мне не поможешь? – вскрикивает он, глаза наливаются гневом. Мужик, чтоб его!.. Ни внутреннего стержня, ни души, ни силы воли. Сам кашу заварил, а двадцатилетней девчонке предлагает разгребать.
Двигается в сторону Яси.
— Сделаешь еще один шаг, и я Кобу ждать не буду, — после ранения еще не восстановился, к тренировкам не приступал, но его здоровой рукой за шею подниму и кадык сломаю.
— Давайте вы в другом месте будете решать свои вопросы? Покиньте мою квартиру – оба, — я вижу, что Яся готова расплакаться, но не позволит себе лить слезы в нашем присутствии. Что-то сжимается там, в груди, неприятно жжет. Ну же, девочка, ты же у меня амазонка, не раскисай.
— Пошел вон! — приказываю я. – Иди, ищи деньги.
— Где я возьму такие деньги? – Егоров выглядит потерянным. Бледный, испуганный, он умоляюще смотрит на Ясю. – Выйди за него, умоляю. Яська, они же меня убьют.
Он выбрал правильный тон, я не влезаю. Вдруг уговорит? Не нужно будет к моему методу прибегать. Все же лучше, если она даст согласие.
— Яська! – встает на колени Егоров. – Я тебя умоляю, спаси. Можешь призирать меня за трусость, за слабость, только помоги! – он еще долго что-то говорит. Умоляет. Ползает на коленях по полу. Я вижу, что Егорову удается достучаться до ее сердца. Дрогнула. Пожалела.
— Хорошо, — произносит Яся, глядя мне прямо в глаза. Губы дрожат, пальцы с белым свадебным маникюром впиваются в ткань платья. Готов дрогнуть, отступить. Не могу видеть, как ей плохо.
— Ты об этом никогда не пожалеешь, — заявляет Егоров. Поднимается на ноги. Вот кусок дерьма! Так и хочется съездить по его вспотевшей роже.
— Леша, исчезни.
— Ты же не подведешь, Ясечка? Не бросишь меня? Не подставишь? – становится гадко на душе. Все это сам затеял и отступаться не собираюсь, но не могу спокойно наблюдать за ее жертвенным благородством. В любой момент сознание потеряет!
