– А почему мы перестали общаться?
– Не знаю. Судьба, разошлись дороги. Что-то из этого.
– Я не верю в судьбу. – бросил я.
– Почему?
– Если есть судьба, то из-за этого мне не по себе. Потому что если существует судьба, то ты не наездник, ведущий лошадь, а лишь пони которого направляет, эта дурацкая судьба. Не знаю как ты, но я хочу быть наездником.
– Ты возводишь, все в абсолют. – сказала она. – Мне кажется, мы все наездники. Выбирающие на перекрестках, куда скакать но, к сожалению, иногда все остальные дороги для тебя закрыты. И ты скачешь в ту сторону, которую никогда сознательно бы не выбрал. Вот, наверное, что такое судьба.
– Ну если только так… но разве из-за этого тебе не грустно? Из-за того, что не все в своей жизни решаешь ты?
– Грустно, но разве она что-то изменит?
Я хотел ей ответить, знал, что есть какой-то ответ, но не смог его найти, поэтому замолчал.
Она как и я тоже слегка поникла после нашего разговора, но я был рад, что мы за долгое время, первый раз поговорили по душам. Несмотря на вывод, к которому пришли.
На остановке мы поймали первую попавшуюся маршрутку и поехали в сторону строительного магазина. В ней было мало места, поэтому мы сидели не рядом, и я со спокойной душой надел наушники и уткнулся в окно. Маршрутка была очень старая, желто ржавого цвета. И после каждой остановки водитель матерясь, пытался ее завести.
На улице сновало множество людей, иногда мне было приятно так разглядывать прохожих. Увидишь, например, какого-нибудь бездомного и думаешь. Почему он оказался в этом положении? Что его к этому привело? Почему он остался без дома? Я был уверен, что практически у каждого из них есть какая-то сложная жизненная история, но о ней я никогда не спрашивал. Зачем? Ты никогда не поймешь, врет он или нет, и в конце истории, он попросит мелочь на фунфырик. Из-за этого вся драматичность рассказа куда-то улетучивалась. Разгоняя эту мысль в голове, я чуть не пропустил нашу остановку, если бы не Вика, которая слегка толкнула меня в плечо, когда выходила.
Пройдя немного пешком, мы оказались в магазине. Вика сразу же прикатила тележку на колесиках и поставила ее передо мной. Затем она достала телефон и, сверяясь со списком, ходила от одного стеллажа к другому и возвращаясь ко мне, кидала все в тележку. В конечном итоге у нас было: четыре маленькие лампочки, один фонарик, несколько деревянных палок, каска строителя и куча гвоздей. Мы это набрали, а она все ходила и ходила, я уже рассчитывал в голове, сколько примерно будет стоить такси обратно.
– Я, конечно, уже спрашивал, – начал я, – но что за фотосессия?
Она посмотрела на меня так, словно забыла, что я иду рядом. Идя и набирая все необходимое, она как будто бы переместилась в какой-то свой мир.
– Если я попытаюсь это объяснить, у меня не получится. Пришла идея, и я решила воплотить.
– Ты попытайся объяснить, а я попытаюсь тебя понять.
– Нет, не получится, прости. – говоря это, она посмотрела на меня с такой болью в глазах, от чего мне сразу стало не по себе.
– Да ладно, ничего страшного. – смущенно сказал я. – Как будет готово, покажешь.
– Прости меня, как бы я хотела все рассказать, но не могу.
– Все в порядке, успо… – я не смог продолжить фразу.
Я почувствовал тупой удар по голове и упал. Конечно, я падал несколько секунд, может быть даже одну. Но ее взгляд я запомнил очень отчетливо. Глаза Вики были расширены, словно произошло что-то такое, чего она совсем не ожидала. Хотя глупо было бы такое ожидать. В общем, от удара головой об пол, я отключился.
