Я поймала себя на мысли, что во всей этой галерее самый любопытный экспонат – это Кирилл Олегович Черкасов. Человек из моего прошлого, в котором от того Кира, которого, мне казалось, я хорошо знаю, осталось только внешнее сходство.
4. Глава 3. Фуршет
Галерея принимала посетителей до двадцати двух часов, а после, в холле, был организован фуршет. Я хотела покинуть выставку по-английски, но, проходя мимо стоек с аппетитными закусками, рот наполнился слюной, а живот напомнил о себе спазмами. И если разум подсказывал, что ещё есть возможность уйти подальше от новоявленного Кира, то внутренний манипулятор предвкушал перепробовать всё. На отрезвляющий аргумент, что в этих малюсеньких порциях море калорий, мысленно огрызнулась, что за целый день один раз поесть имеют право.
– Что ты застыла? – услышала я голос Кира. Но запах его парфюма на долю секунды опередил его. – Пойдём проверим, так ли хороши блюда, как их цена.
– Думаю, с чего начать.
– Начни с Crianza, Beronia, – улыбнулся он, протягивая мне бокал. Попробуй.
Я поколебалась, но решила, что от нескольких глотков ничего не случится.
В холле собрались почти все участники выставки. Голодные, усталые, но с одухотворёнными лицами, они шумно делились впечатлениями.
За несколько дней я познакомилась со всеми. Но среди них я была самая молодая, поэтому они ко мне относились скорее как к успешной студентке, чем как к коллеге. Не скажу, что меня это не задевало. Ведь опыт и профессиональные навыки не всегда соответствуют возрасту. Поэтому я старалась вести себя подобающе. Вино натощак было плохой идеей, но я уже приняла от Кира бокал.
– Попробуй канапе с сёмгой, мне понравилось, – Кир продолжал подкладывать мне на тарелку закуску.
У меня от нескольких глотков вина слегка вскружило голову. Уходить я уже передумала и с интересом слушала мнение о выставке Надежды Георгиевны из Омска. За все дни от неё я услышала только несколько слов приветственной речи, а сейчас она дирижировала очередным бокалом шампанского, рассказывая о том, как ей повезло, что именно её отправили в Москву. Ян Романович любезничал, говорил что-то тихо ей на ушко, а та, словно прелестница, прыскала от смеха.
Видя, как она быстро набралась, я передумала пить вино и поставила недопитый бокал на стол.
Кир, как приклеенный стоял рядом и задавал дурацкие вопросы вокруг и около выставки. Хотя я всеми фибрами чувствовала, что говорить он хочет не о выставке. Я отвечала односложно и смотрела по сторонам, словно мне было интересно, о чём говорят коллеги.
Хотя подозревала, что голова у меня закружилась вовсе не от вина, а от смеси его парфюма и тембра голоса.
– Кирилл Олегович, помогите мне с выбором вина, – пропела подошедшая к нам блондинка в облегающем красном .
– Милана Юрьевна, а вы можете попробовать всё. Там на бутылках названия, рядом – описание вин. Так, что не стесняйтесь, но помните, что завтра у вас рабочий день.
Блондинка собрала пухлые губки в куриную жопку и направилась к стойке с вином.
Разговор с Кириллом со стороны напоминал собеседование. Он спрашивал, я отвечала, а сама думала, что мне осталось попробовать ещё тарталетки с икрой и ананасами, и я наберусь решимости уйти.
Увы. Не успела.
Милана Юрьевна с фальшивой улыбкой и глазами маньяка решительно подошла к нам. В шаге от меня она решила оступиться. Падая, она повисла на Кире, виртуозно выплеснув вино на меня. Я ошалела от её выходки и готова была размазать содержимое тарталетки по её наглой физиономии, но присутствие зрителей охладило мой запал. Пока блондинка изображала на лице боль, одновременно ехидно поглядывая на меня из-под нарощенных ресниц, я соображала, что делать с неудачными брюками. Бордовое пятно растеклось аккурат от молнии до колен.
