– Спасибо, Заур, разыграл всё как по нотам, – криво улыбнулась я ему, незаметно смахивая слезу.
– Хорошо я спать не лёг, хоть и собирался… Ну что, возлюбленная? – он, обняв, притянул меня к себе, – пойдём, а то холодно что-то. У тебя есть что-нибудь к чаю?
– Нет. А что?
– Хотел напроситься… – пихнул он меня в бок, с улыбкой наблюдая, оценила ли я его шутку. – Что я зря тебя у кавалера отжал? И потом, помнится, кто-то вчера хвастал, что шоколадка не распакованная лежит и что-то там было про волю… Не ты ли это, мать, была?
– Вот ты ж памятливый какой, оказывается, – рассмеялась я, нажимая кнопку шесть в лифте. – Это НЗ у меня на крайний суровый день. Хотя постой! – Я достала из сумочки телефон, чтобы посмотреть на время, – Этот день уже закончился, но так и быть, снимаю табу с шоколадки. Пойдём пить чай. – мы вышли из лифта и я, позвенев связкой ключей, отворила дверь. – Иди ставь чайник, а я – в душ! – распорядилась я, скидывая надоевшие за день туфли.
Он оглянулся и состряпал капризную рожицу:
– Нууу… Мне понравились твои кудряшки! Думал, ты с ними чай пить будешь… – я еле сдерживала смех: жгуче — чернявый, смуглый парень с чертовщинкой в чёрных, смеющихся глазах, но всегда с упругой, двухдневной щетиной выглядел странно в образе капризного мальчика.
– А мне они осточертели сегодня. – вздохнула я, вспоминая день. – Как и всё остальное. Так что к чаю я выйду…
– В костюме Евы? – договорил он за меня, переливаясь искорками смешинок в глазах.
– В костюме с котиками, – не поддержала я его шутку. – Иди уже, чай готовь, а то сейчас договоришься, что домой пойдёшь без шоколадки.
Заур изобразил надутые губки и поплёлся в кухню, а я, прихватив пижаму, заперлась в ванной.
6. Глава 5. Выше нос, Леська!
Струи почти горячей воды барабанили мне по затылку и стекали по плечам и спине. Под их монотонный шум я вспоминала последний короткий взгляд Кира. Мне не показалось, я была уверена, что видела в его глазах неподдельную боль. И теперь никак не могла определиться, правильно я поступила или нет. Удивительно, но даже уверенная в своей правоте моя неунывающая колючка забилась куда-то и помалкивала.
От слёз и туши щипало глаза, но до меня не доходило промыть их.
Было неприятно, что я заставила Кира думать, что мы с Зауром живём вместе. Теперь он вряд ли захочет снова "поговорить".
Но вскоре, я снова злилась на него: "Ну что ж, Кирилл Олегович, один, один. Теперь и ты прочувствовал ту же боль, что испытала я три года назад".
Я промыла глаза, прошлась по телу мыльной мочалкой и из ванной вышла распаренная, с блаженной улыбкой на лице.
– Тюуу… И впрямь костюм с котиками одела… Я уж думал, ты там смылилась вся… Чайник уже остыл, – проворчал Заур, включая его снова. – Доставай обещанное. Я все шкафы облазил, нигде не нашёл. Небось под подушкой хранишь.
Я пошла в комнату и вытащила её из ящика письменного стола.
– И как ты догадался, что она под подушкой? – усмехнулась я, входя в кухню. Распаковала презент за помощь в развешивании картин, плитку шоколада "Алёнка" и уселась за стол.
– Я тебя миллион лет знаю, – неопределённо ответил он.
– Заур, а если бы ты застал любимого человека в постели с другим парнем, ты бы смог простить потом? – мне необходимо было сейчас поговорить, и я решила поприставать к нему.
– Если бы этим человеком была ты, Леська, я бы сначала спросил тебя, любишь ли ты его. Если да, то отпустил бы и простил. А если нет, – по лицу Заура пробежала тень. – А если нет, то иди ты лесом, Леська. На хрен мне шлюха? – он сказал это положа руку на сердце. Выражение лица его было таким при этом, что я прыснула от смеха.
