Не лги себе - страница 17

Приехав сюда, мои легкие сразу переполнил свежий воздух, насыщенный ароматом сосен, смолы, и нетронутой природы. Только в России, где природа еще не испорчена человеческой рукой, такой воздух. Им дышишь и голова начинает кружиться от кислорода. Дышишь и хочешь вдыхать еще чаще и больше.

Хотя Самир беззлобно подшучивает, что мы пересидели за последние полгода в своей пустыне и наш организм уже переполнен песком, а легкие возможно иссушены как рисовая бумага под палящим солнцем.

Сейчас мы с ним едем на один из притоков реки Кама, где по заверению владельца нашего коттеджа, водится «в-о-о-о-т такой хариус и таймень».

До конечной точки нам еще ехать около сорока километров, двадцать из которых по дороге, считающейся у местных асфальтной трассой. Хотя то тут, то там, заявленного асфальта не было.

От злости на своих жен, я гнал по этой, с позволения сказать, дороге, и не заметил, как внезапно передо мной появилась красная машина. Не заметил, потому, что смотрел на эти чертовы ямы на дороге, боясь в одной из них оставить колесо арендованного Крузака.

Самир успел меня предупредить, что мы летим прямо на другую машину, и я вывернул руль влево, объезжая. Вот только не учел, что от таких маневров, машину, попавшую левой стороной в насыпь из песка и свежей земли занесет. Каким-то чудом я резко вырулил вправо и в этот момент врезался в красную поравнявшуюся с нами машину. Для нашего джипа это был не очень сильный удар, а другой автомобиль вылетел в кювет. Все произошло за считанные секунды.

Мы резко остановились, вывалились из машины и бросились вниз, в овраг.

Самир от увиденного грязно выругался на арабском, русском, чьи матерные слова запоминались легче других слов, и английском, перемешивая эти три языка между собой.

Подбежав к старой ауди, я увидел, что за рулем сидит красивая светловолосая девушка. Ее голова была откинута назад, а лицо и подушка безопасности были залиты кровью. Сама она была без сознания.

С трудом открываю покореженную дверь с ее стороны. Самир помогает отстегнуть ее ремень с пассажирской стороны.

– Ее нельзя трогать. Карим, мы не знаем какие у нее сейчас есть переломы и повреждения, – предупредительно говорит Самир.

– Оставлять здесь и дожидаться их врачей тоже бессмысленно, – не соглашаюсь я.

Быстро осматриваю девушку на предмет заметных ран. На лбу большой порез, из которого сочится кровь. Все лицо в мелких порезах от осколков стекла. Из разбитой нижней губы, вокруг которой уже начинал наливаться синяк, также стекала на шею и грудь кровь. Мне показалось, что правая рука неестественно согнута, но я не врач, чтобы определить точнее.

А уж про внутренние повреждения вообще не могу ничего сказать, уверен только в том, что присутствует сильный удар в область груди. Главное, чтобы ребра не были сломаны.

– Самир, звони этому хрену из управления медициной, который звал нас к себе. Пусть присылает сюда вертолет. До ближайшей больницы мы ее в здравии не довезем, еще упаси , Аллах, только хуже сделаем.

Друг поднялся из оврага на дорогу и стал набирать по спутниковому телефону столь заветный сейчас номер.

Я присел на корточки рядом с ней, продолжая ее разглядывать, и прощупывая пульс на руке. Под моими пальцами едва пробивалась слабая пульсация.

– Не бойся, девочка, мы тебя здесь не бросим. Черт возьми, это все из-за моей глупости.

Меня пугало, что она уже больше двадцати минут, пока мы ждем вертолет, не приходила в сознание. Я так и не отошел от нее.