"Ну, самое время присматривать себе мужа", – решила Лилиана, выбирая самого красивого "студента". Она то и дело останавливалась поболтать то с одним, то с другим знакомым, и только когда на звуки дружного веселья выглянул старик Влас Демьянович, она, наконец, вспомнила, зачем пришла.
Чужак уже не лежал, а стоял, держась за спинку стула. Было видно, что это далось ему нелегко – руки ходили ходуном. При виде девушки он нахмурился и сел на стул верхом, обхватив руками спинку, не желая показывать свою слабость.
- А, спасительница моя явилась, – процедил он по-галлийски. – Разве тебе папочка не запретил ко мне приближаться?
- А он уехал, – легкомысленно ответила Лилиана, рассматривая мужчину во все глаза.
- Надолго?
- На неделю, наверное, а что?
- Да он меня ненавидит просто... – поморщился чужак. – Того и гляди горло перережет и скажет, что из жалости.
- Ты не прав! – с жаром воскликнула девушка, разрумянившись. – Дадэ не такой! Он врач, он людей спасает! И тебя, между прочим, спас!
- Лучше б он меня в поле бросил, – мрачно ответил мужчина. – Плакать про мне никто бы не стал, глядишь, вороны бы порадовались.
- У нас нет воронов, – растерянно ответила девушка, присаживаясь в кресло на самый краешек. – Только чайки и, может, стервятники.
- Ну вот. Как зовут-то тебя, спасительница?
- Лилиана. А тебя?
- Лил-ли-ан-на, – покатал на языке странный чужак. – Красивое имя. Как цветок. А я Кьян Ли.
- Кьян, а ты и правда из Катая?
- Я не Кьян... А, впрочем, неважно. Буду Кьян. Да, я катаец. Наполовину.
- Ух ты, никогда не видела настоящего катайца!
- А я никогда не видел настоящих степняков. Ну, теперь насмотрелся.
- И как тебе степь?
- Жарко.
- В Катае по-другому? Расскажи мне про свою страну!
- Я не очень хороший рассказчик, цветочек. У нас много зелени. И горы. И реки кругом. Иногда они разливаются, и вода повсюду. Когда так случается, люди надевают сандалии с толстой деревянной подошвой – вот такой (он развел руки примерно на локоть, и Лили хихикнула, не веря). А еще у нас есть такие растения, которые очень быстро растут. За сорок дней может вырасти густой лес.
- Кьян, ты, наверное, сказочником работал? – засмеялась девушка. – Сандалии, леса... придумай еще что-нибудь.
- Ну... в Катае любят кошек. В каждом доме есть кошка, а то и две. Император любит трехцветных кошек. Его любимицы ходят по императорскому дворцу в ошейниках, на которых звенят маленькие бубенчики.
Глаза у Лилианы восторженно расширились, губки приоткрылись. "Красивая девочка, – мелькнуло в голове Кьяна Ли. – И совсем взрослая". В Катае не было светлоглазых людей. Он читал о них в книгах и думал, что голубые глаза – это противно и уродливо, но сейчас не понимал, как цвет неба и воды мог считать некрасивым. Глаза у Лилианы были раскосые, почти как у катайцев, только большие. И сразу видно, что она тоже плод любви двух разных народов.
В Катае любили совсем юных девочек. Считалось, что хорошую жену нужно воспитывать самому, лучше лет с восьми или девяти. Сначала как дочь – а потом, после первой крови, можно и как женщину. Лилиана была совсем взрослой по его меркам, и если бы не подозрения, мучавшие его уже несколько дней, он бы, конечно, задумался о том, чтобы с ней развлечься, потому что с таким интересом на него еще ни разу не смотрела ни одна девушка. Несмотря на болевшее тело, мужская его часть функционировала исправно, и это раздражало до неимоверности.
