- Кто ты? – спросила она по-галлийски. – Как твое имя?
- Кьян Ли, – ответил мужчина с едва уловимым акцентом. – Где я?
- Ты в больнице, в Степи.
На лице чужака выразилось недоумение.
- В Степи? – растерянно произнес он. – Какого дракона?
- Как ты себя чувствуешь? – медленно произнес Аяз по-галлийски. Он так и не выучился говорить на этом языке бегло. – Как спина?
- Как будто меня кнутом били, – со смешком ответил Кьян Ли. – Ребра, наверное, сломаны? Спасибо, мазь чудесная. Мне намного лучше, чем вчера.
Аяз кивнул и, накапав в стакан несколько капель настойки, поднес воду к губам чужака.
- Это обезболивающее, – сказал он. – Надо перевязать. Это будет очень больно. Поверь, я знаю.
Он, действительно, знал. Когда-то он сводил шрамы от ожогов с лица самым варварским способом. От воспоминаний до сих пор дергался глаз. Впрочем, в стакане вовсе не притупляющий боль настой, но об этом знать катайцу не обязательно. Чужеземец посмотрел на лекаря недоверчиво, но стакан все же опустошил.
Аяз сел прямо на пол рядом с невысокой койкой и внимательно уставился на своего пациента. Зрачки у чужака начали пульсировать, по лбу покатилась капля пота. Виктория присела в кресло в углу: наблюдать за работой супруга ей показалось очень захватывающим.
- Кто ты такой? – твердо повторил простой вопрос Аяз, внимательно глядя на мужчину.
- Кьян Ли, – прошептал тот, облизывая пересохшие губы. – Меня зовут Кьян Ли.
- Ли, сын Кьяна, стало быть, – кивнул степняк, знакомый с построением имен у катайцев. – Откуда ты?
- Из Вейна, – нехотя ответил Ли, щурясь так сильно, что глаз почти не было видно. – Чем ты меня напоил?
- Это не важно. Главное, знай – настой не причинит тебе вреда. Вейн – это округ в Катае, так? Столичный округ? Зачем ты пришел в Степь?
- Я не должен был попасть в Степь, – сквозь зубы цедил мужчина. – Это не было целью.
- Что было целью?
- Галлия, – Ли скривился, но не ответить не мог.
- Зачем?
- Я должен разыскать отца. Я полукровка.
Аяз хотел бы спросить больше, но уровень знания языка ему не позволял.
- Кто отец?
- Я не знаю, кто он.
- За что ты наказан?
Напряжение начало отпускать раненого – то ли настой полностью завладел его сознанием, то ли вопрос был не опасен.
- Убийство гуаня.
Аяз беспомощно оглянулся на жену. Она задала пару вопросов чужаку и перевела:
- Советника императора.
- Спроси, почему просто не казнили? Почему отпустили?
- Он говорит, что мать вымолила помилование. Мать, кажется, дочь императора, но не наследница, а от наложницы. Еще говорит, дал клятву верности. Шпионом его в Галлию хотели закинуть, наверное. Надо дяде Кирьяну сообщить будет.
Ни Аяз, ни Виктория в этот момент на пленника не смотрели, и оттого не увидели, как изумленно расширились его кошачьи глаза.
- Зачем сразу Браенгу? – удивился Аяз. – Даромиру его сдадим, пусть разбирается.
- Тоже хорошо, – согласилась Виктория и, обратив внимание на горящие любопытством глаза пленника, задала логичный вопрос. – Ты по-славски понимаешь?
- Нет, только катайский и галлийский.
- Почему?
- Что почему?
- Почему не выучил славский язык?
- Ни к чему было. Катай со Славией дел не имеет, только с Галлией.
- Тогда как вышло, что ты попал в Степь? Отвечай!
Ли посмотрел с ненавистью на эту красивую, но опасную женщину. Он хотел бы промолчать, но никак не выходило. Язык болтал вперед разума.
- Я не маг, но магию поглощаю и искажаю. Дар такой. Видимо, и портал не так сработал от этого.
