- Агния Николаевна? - Руслан выдернул меня прямо из песчаного пляжа.
- А? Что, Руслан Валерьевич?
- Я спросил, а хотели бы побывать?
- Конечно, что за вопрос. - Может взять у него денег взаймы? Тем более он сам подвёл разговор к этому. Нет, наверное, будет слишком нагло с моей стороны.
- Можно ещё добавки? - Я улыбнулась своим собственным мыслям. Быть может Руслан тоже переживает, как бы не показаться слишком наглым, попросив ещё борща. Да, это было бы забавно...
- Для десерта место оставьте, Руслан Валерьевич, - сказала я, зачерпнув целый половник супа...
- Знаете, Агния Николаевна, чего не хватает борщу вашей мамы?
Здрасьте вам, и это после третьей-то тарелки?!
- И чего же, Руслан Валерьевич? Прямо не терпится узнать, ей богу! - За последний час я так привыкла слушать гастрономические комплименты, пусть даже и адресованные моей маме, что вот такой, мягко говоря, подставы никак не ожидала.
- Агния Николаевна, вот вы сами попробуйте...- При этих словах Руслан зачерпнул из своей тарелки ложку борща и протянул её мне. Я отказываться не стала, наклонилась, заглатывая черпачок так, что зубы клацнули о перемычку.
Борщ ему не понравился...
- Как по мне, Руслан Валерьевич, так всё идеально.
- Ещё бы чуточку сахара и чуть больше масла...
- Да я итак туда сахару набуро... То есть мама... Руслан Валерьевич, знаете что?!
- Что, Агния Николаевна? - Руслан откинулся на спинку стула, вальяжно так и сытно, что у меня от злости свело зубы. А он же, ничего, сидит и нагло улыбается. Опять ведь расставил свои силки, а я в них с разбегу, по собственной воле, да по самый рыжий одуван...
Боже, когда я уже привыкну думать, прежде чем бросаться на амбразуру с широко раскрытым ртом?..
- А идите вы, Руслан Валерьевич, мойте посуду! У нас здесь самообслуживание.
- Очень надеюсь, Агния Николаевна, что эта фраза относится только к кухне.
Ещё пара "комплиментов" моему борщу и самообслуживание будет повсеместно. Конечно, эту угрозу я придержала при себе. Мало ли... Я итак уже надежду потеряла добраться до десерта, когда этот, в прямом смысле, ненасытный мужик ел так, что за ушами трескалось.
Борщ ему не понравился...
Руслан собрал со стола тарелки, и даже мою. Поставил всё это добро в раковину. Конечно, у меня уже три недели как появилась посудомоечная машина, спрятанная вон за тем крашенным фасадом фисташкового цвета, но в этом признаваться я не собиралась. Когда у меня ещё будет возможность понаблюдать за мужчиной при нужном деле?
А тут - смотри не хочу...
Потекла вода, Руслан, чертыхнувшись, сбавил поток. Да, с моим сверхчувствительным смесителем надо быть настороже. Вода пошла чуть медленнее, а мой взгляд уже протянулся от мужских пяток до коленей, выше по бёдрам, задержался на крепких ягодицах. Мне не составило особого труда мысленно раздеть Руслана. Снять с него носки, выглаженные брюки, белую, закатанную до локтей рубашку. Да я даже могла вообразить, как вытягиваю кожаный ремень из шлёвок...
А может быть признаться, что у меня есть посудомоечная машина и не мучить ни его, ни себя? Просто подойти, вытянуть рубашку из брюк, пробежаться пальцами по горячей коже спины, впиться ногтями в тугой живот...
Агния, твою мать! Сиди на стуле смирно!
Я плотнее сжала ноги и продолжила свой осмотр. Огладила взглядом крепкие плечи. Сейчас Руслан чуть ссутулился, подстраиваясь под верхние кухонные шкафчики, навешанные с расчётом под мой рост. Эта поза лишь дразнила моё неугомонное либидо. Дыхание сводило, сердце билось в совершенно неположенном месте, но я всё равно продолжала следить за каждым движением.
