Я открыла глаза. Сердце бешено колотилось в груди, а ладони сжимали простынь подо мной. Стук повторился.
– Войдите. – немного хрипловатым голосом крикнула я. Сев в кровати, я быстро пригладила выбившиеся пряди волос, пытаясь успокоиться.
Дверь открылась, и на пороге стоял Дэвид. Меня снова обдало жаром при виде него. Я почувствовала, что к моим щекам прихлынула кровь.
– София. Приехала полиция для допроса. Всех просят собраться в столовой. – сообщил он, внимательно изучая меня. – Ты в порядке?
– Дааа. – протянула я. – Просто немного задремала. У меня есть десять минут, чтобы переодеться?
– Да, конечно. Буду ждать тебя внизу. – Дэвид развернулся к двери и уже хотел уйти, когда я снова окликнула его.
– Дэвид!
Он повернулся ко мне.
– Когда ты отгонял машину к гаражам, кое-что произошло.
– Что? – он вопросительно приподнял одну бровь.
– Я уже собиралась постучать в дверь, когда мое внимание отвлекло что-то блестящее в клумбе с розами. Я сделала шаг в сторону, и в эту секунду, ровно на то место, где я только что стояла, упал горшок с орхидеей. Агата сказала, что он висел на балконе у тети Анны.
Дэвид внимательно слушал, но его лицо оставалось все таким же безучастным.
– Я подняла голову, но никого там не увидела. Агата предположила, что крепления проржавели, и он свалился сам по себе… – закончила я и выжидательно уставилась на мужчину.
Дэвид снова нахмурил брови.
– Не говори об этом полиции. Сначала нужно кое-что проверить. – И быстрым шагом покинул комнату.
Мне оставалось только довериться ему. Я встала и подошла к своему чемодану, который успели доставить еще до моего приезда.
Порывшись в нем, я выудила оттуда черное платье с высоким горлом. Я переоделась и подошла к огромному зеркалу на всю стену в ванной комнате. Я столько раз плакала за сегодня, что вся косметика с лица уже давно стерлась. Подправив макияж и расчесав волосы, я окинула себя взглядом. Большие зеленые глаза, черные длинные волосы, веснушки на носу, которые успели высыпать от апрельского солнца. Я была копией своего отца. От мамы мне досталось стройное тело, и я была безмерно благодарна за это генетике. Заколов волосы шпильками я морально настроилась ко всему, через что мне предстоит пройти и направилась к двери. Я дернула ручку и поняла, что дверь заперта.
– Какого…? – я начала стучать. Сначала тихо, а затем все сильнее и сильнее, в надежде, что кто-нибудь услышит, но меня никто не слышал. Так, надо срочно позвонить кому-нибудь, чтобы меня отсюда выпустили. Я схватила телефон и поняла, что у меня нет ничьих номеров. Хотя… я зашла в исходящие звонки и нашла номер Дэвида, указанный на визитке, по которому я звонила ему вчера. Я набрала и услышала в трубке лишь звук рассоединения. Ну конечно. Номер был Московский. Должно быть, он по прилету поменял эту симку на местную. Я злостно фыркнула и кинула телефон на кровать. Может, есть кто-то во дворе, и я смогу докричаться? Я подбежала к окну, и раскрыв створки, выглянула наружу. Комната располагалась на втором этаже и выходила на обратную сторону дома, туда, где был красивейший сад. Там никого не оказалось. Я покричала немного, но поняла, что все безрезультатно и, прикинув расстояние от окна до земли, решила вылезти из окна. Я схватила огромную простыню с кровати и один конец привязала к одной из колон, удачно располагавшихся по обе стороны от окна. Второй конец перекинула через подоконник и снова выглянула, оценить расстояние до земли. Конец моей импровизированной веревки болтался почти у самой земли.
