Все равно направление одно – развод. Только в случае с левым мужиком, Глеб пошёл бы навстречу, выделил средства на первое время, квартирку купил Лие, чтобы с матерью под одной крышей не жила. Не сошлись характерами, стало мало одного причиндала, всё понятно. Однако, после светопреставления на всё побережье, выход у Голованова оставался один – запустить на полную мощь влияние на судебную машину, подключить знакомых, пришлёпнуть сверху брачным контрактом, который подписала Лия по настоянию отца Голованова, и оставить жёнушку без трусов: именно в том виде, в каком попалась.
– Здравствуй, муженёк, – пропела Лия, останавливаясь у машины.
– Чего тебе? – без экивоков спросил Глеб.
На лавочке замерли соседки-пенсионерки, вытянулись, как в первых рядах партера, напрягли шеи, чтоб все разглядеть. Одна поправила слуховой аппарат, повернулась, чтобы лучше слушать, не пытаясь делать вид, что на самом деле приглядывает за внуками. Что случится с малышней в закрытом дворе? Продолжение разборок Головановых намного интересней.
– Вот, приехала, по морю соскучилась.
– Приехала и приехала, – раздраженно закатил глаза Глеб. – Мне неинтересно.
– Что, даже домой не пригласишь? – растеклась в наигранной улыбке Лия.
– Нет.
– Вообще-то, это и моя квартира, я пока там прописана.
– «Пока» – ключевое слово.
– Не имеешь права! – взвилась почти бывшая жена.
– Тебе прекрасно известно, что я имею право даже на то, на что прав не имею, – прошипел Глеб. – Что ты здесь забыла? – Он бросил взгляд на чемодан у ног Лии и не постеснялся подчеркнуть нынешнее незавидное финансовое положение бывшей жены. – Адреса хостелов подсказать?
Где Лия могла добыть деньги в деревне? Существовала на пенсию матери. Диплом можно смело спустить в унитаз: ни опыта, ни аккредитации, ни сертификатов – ни-че-го. Мужика днём с огнём не сыщешь, все на заработках в других регионах, многие на две семьи живут: одна – по закону, где родился и женился, вторая – там, куда судьба занесла за куском хлеба. Третий хомут на шею никому не нужен. Между делом на огонёк заскочить – первая жена не позволит, приехал – дел невпроворот, сарай поправить, старшего сына-охламона уму разуму научить.
– Я по-человечески с тобой хотела поговорить, по-дружески. Не хочешь, тебе же хуже!
– Смешно, – усмехнулся Глеб.
– Интересно, кто сейчас в нашей с тобой квартире живёт? – пропела Лия. – Секретарша твоя сисястая, с необъятным карданом? Фиалка твоя нежная – администраторша Марина? Операционная сестра Екатерина Андреевна? О, чуть про Веронику не забыла! Чем ты лучше меня, Голованов? Всё, что шевелится, собирал, а что не шевелится – собирал и шевелил! С тобой ни одна баба нормальная жить не станет! Потребитель, а не мужик. Дай, подай, приготовь, заткнись, не отсвечивай, а что у человека на душе – насрано!
– Что у человека, не насрано, – спокойно ответил Глеб.
Твою маму, припёрлась, напомнила о последних годах «счастливой» семейной жизни. Сколько раз они ругались, скандалили, орали, вспоминать не хочется. Вернее, вопила, предъявляла бесконечные, тупые претензии Лия, он молча ждал, когда распогодится.
– Жена, выходит, не человек?!
– Ты – не человек, – отрезал Глеб, открыл дверь машины, тут же захлопнул перед носом Лии, тронулся, направился в подземный паркинг, напоследок глянув в зеркало заднего вида.
Почти бывшая жена не сдвинулась с места, таращилась, мечтала, что внедорожник взорвётся к чертям, а она насладится сладостным зрелищем. Поскорее бы убрать приставку «почти». Забыть, как страшный сон, последние годы семейной жизни, вычеркнуть из памяти навсегда. Правда, что ли, продать квартиру? Переехать пока в загородный дом? Далековато на работу добираться, а до посёлка, где обитает Цыпа, ещё дальше.
