Не мешайте лошади балансировать - страница 6

Мама смотрит то на меня, то на девочку. Как бы не стала возмущаться!

– Она считает, что ботинки спят, – быстро объясняю я маме.

Мама задумчиво смотрит на обувной строй:

– Похоже, что это так.

Вслед за моей мамой приходит мама девочки и начинает уговаривать её раздать всем ботинки.

Девочка упирается.

– Вы уж извините. Она и дома все тапочки и туфельки спать укладывает. Понимаете? Она в кровать не ляжет, пока ей не скажешь: «Туфельки спят!»

– Да… их спать не уложишь, если уж они разошлись, – соглашается мама, и каждый по-своему понимает, о чём это.

Мама кивает подбородком и салатовым бутербродом. Икар из своего стойла дотягивается до бутерброда губами. Маме приходится выпустить хлеб из руки. Другой рукой она держит дверь. В дверь стучатся родители, которые бегали по улице, но мама пока сильнее.

– Послушай, – говорит девочке моя мама, не отпуская дверную ручку, – у меня дома есть чудные тапочки. Просто волшебные! Я их тебе подарю. А ты за это отдашь нам эту обувь.

Девочка вся светится при слове «тапочки».

– Правда?

– Конечно.

– А какие?

– Такие… с собачками.

– С собачками никогда не спят! – обиделась девочка и перестала светиться.

Мама проиграла. Есть вещи, которые нельзя доверять взрослым. Они всё равно не смогут ничего решить, такие уж они. И чем больше они говорят, тем меньше им верят. Потому что слова нужно складывать правильно, будто кубики с картинками.

– Тише! – сказала я всем. – Туфельки спят! Нам нужно выйти, а то мы их разбудим.

Я пошла к выходу через всю конюшню. Девочка подумала и пошла за мной.

Наши мамы остались, чтобы раздать родителям заспанную обувь.

– Меня зовут Эмма, – решила представиться девочка. – И я знаю секрет.

Я не стала спрашивать, какой это секрет. Тем более что я о нём догадываюсь. Мерлин подслушал и закивал головой.

Люди на улице пожужжали, потопали и разошлись, унося обувку. Они поджали губы. Они не поняли… Бывают секреты вещей. Бывают шутки вещей. Не каждый готов в это поверить. Но есть кое-кто, понимающий секреты вещей. Тот, у кого в сундуке светящиеся перчатки, клоунские носы, звёздный порошок и другие всегдашние для него предметы.

Я надеваю обычные ботинки. Они совсем выспались. Мне кажется, что дорога стала прочнее. Я пробую её ногой. Я ступаю по ней увереннее, чем раньше.

Мне навстречу бегут собаки. Раз – собака… Два – собака. Три!

Я знаю, чья очередь идти со мной в цирк.

– Бегемота видел? – спросила я у дедушки дома.

– Хм-м-м… – сказал дедушка.

«Хм-м-м» означало многое. Например: видел, но издалека; видел в зоопарке; видел по телевизору; видел, когда был маленьким, и ещё что-нибудь.

Человек, который ни разу не видел живого бегемота, – ни разу не видел древнего зверя. В жизни у каждого должен быть свой бегемот! Тот, кто ещё не завёл знакомство с бегемотом или с клоуном, должен пойти в цирк. Дедушка не был здесь 38 лет. Это 456 месяцев. Это 13 881 день! Непонятно, для чего человеку столько работать, если он даже не может сводить себя в цирк? А кто-то ходит туда каждый день. На работу.

Вот идёт рядом обычный человек и обычно едет с тобой в автобусе. А по вечерам он надевает парик. И в этом апельсиновом парике он становится клоуном. Ему надо насмешить 20 рядов. Клоуны меня не смешат. Но не пугают. Они и не обязаны насмешить всех 1980 человек, которые пришли на представление. Просто без клоунов цирк не живёт.

Клоуны тоже немного доктора, как лошади. Они излечивают от печали. Ещё клоуны – немного силачи, они поднимают настроение. Нет, силачам такое не по силам.