Я остановилась посреди пустынной дороги, открыла дверь, спрыгнула в рыхлый снег – его намело уже по щиколотку – и направилась к седану. Навстречу мне из кювета выполз бледный парень лет двадцати пяти. Он кутался в лыжную куртку, и его заметно потрясывало. Капюшон был натянут по самые брови.
– Привет, – мягко улыбнулась я. – Сколько вас? Пострадавшие есть?
– Здравствуйте, – чуть ли не по слогам выговорил первый кандидат на обморожение. Губы у него шевелиться отказывались. – Трое. Мы все целы.
За ним следом из машины выбрались остальные. Ситуация с куртками и посиневшими носами у них была похожая.
– Вас Виктор прислал? – уточнил новый знакомый.
– Да. – Кивнула я. – Бегом в мою машину греться!
Повторять не пришлось, парня ноги в тепло сами понесли.
– Здрасьте, – невнятно пробормотал второй, примерно того же возраста и телосложения.
– Бегом, бегом, – вежливость проявлять не стала. Она синим снеговикам сейчас меньше всего была нужна.
– Здрав… – начал третий и выдохнул растерянно. – Ствуйте.
Высокий рост, широкие плечи и завораживающий голос. Напоминания YouTube – детский лепет в сравнении с шутками Вселенной.
– Греться, греться, – мягко проговорила я, стараясь не задерживать взгляд на лице Мая. – Там на заднем сиденье две упаковки термоодеял. Ключи от машины у кого?
– Вот, – Май протянул мне связку. – Она не заводится.
Осторожно, не касаясь его перчаток, я забрала ключ с брелком сигнализации и кивком указала на свой пикап.
– На пассажирском сиденье мой пуховик, надень…те. – Сама удивилась дурному и неуместному переходу на «ты». – Он теплый.
– А как же вы? – Май с тревогой оглядел мою рабочую клетчатую рубашку с капюшоном. Со стороны она, действительно, выглядела излишне легкой, но это если не знать про утепленную подкладку.
– Я хорошо одета.
В свете фар его лицо выглядело немного иначе, старше что ли, а, может, это просто обстоятельства так временно отразились на его мимике.
– Ладно. – Май сдался и, окинув меня чистым, доверчивым взглядом, побежал к друзьям.
Да, определенно, временно.
Я спустилась к седану, почти вслепую – возвращаться и доставать из-под своего сиденья фонарик не было желания – проверила салон на предмет забытых документов и заперла его. После, утопая в снегу по колено, вылезла на дорогу, чтобы подобраться к багажнику.
– Я сам! – раздался позади меня оклик. Май буквально снес меня: подлетел и за плечи вытащил из сугроба. – Я сам.
На мне пуховик мешком болтался, потому что был на два размера больше, чем нужно, но этому парню все равно оказался мал.
Я проследила, как Нейман достает и переносит к моему Хайлаксу сумки, показала, как их лучше сложить в кузове, и, наконец, вернулась в свой теплый салон. Май расположился рядом, а его друзья шуршали фольгой и стучали зубами позади. Без слов я вытащила из кармана за пассажирским сиденьем термос с кружкой и разлила горячий глинтвейн. Салон наполнился ароматом апельсина и корицы. Ребятам выдала на двоих глубокую кружку, Маю же протянула крышку.
– Спасибо, – тихо сипловато поблагодарил он, вслед за друзьями.
– Не за что. – Я очень старалась игнорировать взгляд ярко-голубых глаз, направленный на меня. Там было чересчур много интереса и внимания.
А еще упорно не замечала вязанную синюю шапку с двумя пушистыми помпонами на хозяине этих глаз. Не вижу я это девчачье детское безобразие на твоей голове, невинный, крупногабаритный ангел! Гардероб, скрытый под лыжным костюмом, представить фантазии не хватало. С летним вариантом я была знакома, и теперь с нетерпением ждала зимний.
