Впрочем, во сне я называла его именно Лешей. А снилось такое…
Неохотно продрав глаза и прихлопнув будильник, я попыталась отмотать пленку сна назад. И захихикала в подушку, как школьница, листающая порножурнал. Да уж, там было что посмотреть. Во сне, я имею в виду. И на что. И не только посмотреть. И как после этого работать? Хорошо хоть не на стуле сидеть, а мотаться по городу.
За день мне надо было встретиться с тремя людьми в разных концах города, и обычно я страшно не любила такие разъезды, но сегодня даже пробки не смогли испортить настроение. Сидела в оплаченном по статье «местные командировки» такси, смотрела, как плещется в лужах тощее ноябрьское солнце, и улыбалась. Определенно в моей жизни что-то менялось.
Закончив дела, я пораньше забрала Инку из садика и сводила ее в кондитерскую. Разумеется, после этого она отказалась есть приготовленный Валентиной ужин, но я только рукой махнула. Не хочет – не надо. Не каждый день ведь. Мы с ней посмотрели мультики, потом я почитала ей на ночь и устроилась на диване перед телевизором.
Вот только утром, когда пришла на работу, все мое благостное настроение разлетелось острыми осколками.
Алексей
Сначала я хотел посадить ее в такси и вызвать другое себе, но потом передумал и действительно пошел пешком. До метро. И не до ближайшей «Адмиралтейской», а до «Гостиного». Ветер, конечно, вполне по-питерски: куда бы ни шел, всегда в рожу, но хоть без дождя и без снега, уже неплохо. Голову прояснить немного, а заодно растрясти японские харчи, которые никак не желали укладываться в желудке правильным тетрисом.
Мысли в голове тоже складывались угловато. Саке, чтоб его! Разве нормальное бухло может называться саке? Да и в целом из всего съеденного хороша была только рыба… была бы – если бы ее не испортили подливкой. Как сказала Мила, из выпаренного бренди с соевым соусом и имбирем.
В общем, состояние было странное. И не только из-за выпитого и съеденного.
Мила – вот что, Алиса, страньше всего.
Мила… зацепила.
Я практически ничего о ней не знал. Кроме того, что она юрист, обожает пожрать и разбирается в экзотической кухне. Да, по большому счету, и знать-то не хотел. Потому что хотел совсем другого.
Раздеть и трахать до потери пульса.
Сначала она показалась мне нудной мымрой, которую и в ресторан-то пригласил исключительно ради визы. Всерьез опасаясь, что полезет ко мне в штаны. А вот теперь как раз этого и хотел. Чтобы полезла. Встало на нее так четко и крепко, как давненько уже ни на кого не вставало. И на желание вставить ей не повлияла ни ее заумная болтовня, ни японская кухня, с которой я отныне намерен был держать самую дальнюю дистанцию.
Весь следующий день эротические сюжеты с Милой в главной роли плескались в голове в фоновом режиме. Такого со мной не случалось с тинейджерских времен.
«Рядовой, о чем вы думаете, глядя на кирпич?»
«О манде».
«Почему?»
«Я всегда о ней думаю».
Я в армии, правда, не служил, только на сборах был, но неважно. Вроде, уже взрослый дяденька, а вот поди ж ты! А ведь еще работать надо было. Документы я, конечно, никакому юристу не отдавал. Переставил пару слов местами и распечатал снова, поскольку на все сто был уверен: дело не в формулировках. Подпишет – приглашу ее куда-нибудь. Только не в японский ресторан.
No more Hiroshima!
Она сидела в своем аквариуме и что-то набирала на клавиатуре.
Дежавю, блин!
