– Нужно прекратить … – сиплю чуть слышно.
– Да … – такой же слабый голос, а губы продолжают.
– Я серьёзно. Остановитесь.
И он мгновенно замирает. Отстраняется через миг, но не выпускает меня из рук. Приглаживает мои волосы, оправляет платье. Одёргивает свой китель.
– Мне, судя по всему, стоит извиниться? – Интересуется подозрительно по-доброму.
– Не стоит. – Кожа на ладонях горит огнём. Впрочем, как и всё тело.
– Хорошо. Я и не собирался.
Чтоооо? Вот это наглость!!! Я, с широкой души позволила этому хмырю не унижаться, а он хамит!
– Вы не слишком-то возражали! – Теперь он улыбается откровенно нагло. И вообще, эта слегка сумасшедшая улыбка ему демонски идёт.
– Я, может, растерялась?! – Отвечать что-то нужно. А ничего умного и колкого в голову не идёт. Хоть убей.
– Будем считать это платой за мою помощь!
– Платой?
– Вы же не думали, что генерал-лейтенант будет Вам за бесплатно трупы таскать?
– Он не труп! – Заладил ведь!
– Тем более. Давайте-ка, посторонитесь. Перед тем, как будить Ваших родственников, придадим Вашему будущему мужу приличный вид. – И этот … этот … Демон его побери! Этот поднатужился и затащил графа на кровать.
А я …
Я чувствую себя ужасной, падшей женщиной. Минуту назад я плавилась в руках чужого, тоже, кстати, несвободного, мужчины. В то время, как мой собственный жених, валяется на полу без чувств. Возможно, при смерти.
Да, я не хочу за него замуж. Да, возможно он преступник. Но пока не найдены доказательства, жертва здесь он! Пострадавший и обманутый. И оба качества из-за меня!
Неловкость-неловкостью, но ба пришлось будить, как и отца. Здесь тоже не могло всё пройти гладко, потому что герцогиня не спала. Она предавалась истерике. Самозабвенно и всей душой, как хорошо умеют женщины нашего рода.
Металась по собственной лаборатории. От книжного шкафа к лабораторному столу, оттуда к стеллажу с декоктами и составляющими зелий. Шорох юбки то и дело боязливо обрывается, тихое бормотание ба, бульканье в котелке. Она и не заметила, как я вошла.
– Бабушка, – решила зайти издалека.
– Не сейчас, Ташенька. Мне, … я … занята. Немного … – не отрывая глаз от своего журнала экспериментов, отшила меня любящая родственница.
– Тут такое дело. Лорду Нейдану стало плохо. Что-то с ним случилось …
– Позови лекаря, милая. Мне, правда, некогда. – Бабуля даже в лице не изменилась.
– Хорошо. Я тогда пошла?
– Иди милая, иди.
– А что ты делаешь?
– Ищу причину поломки. Что-то Лиззи засбоила. Она словно … в спячке. Самое подходящее её состоянию определение. Ни с того, ни с сего она просто отключилась. – Терпеливо, аккуратно принялась растолковывать герцогиня. – Понимаешь, в чём фокус, – наша связь цела, она не прервана, но что-то не так с подчинением. Она привязана, но не подчинена. Я не понимаю, как такое могла произойти без обрыва связи, и не понимаю, как подчинить несвободный, привязанный дух.
– Подчинение плетётся непосредственно в момент привязки? Сразу после призыва?
– Верно. Верно. И снимается подчинение только в момент развеивания духа.
– Ба, бабушка! – Чуть не нарвалась, назвав ба ненавистным ей ба. – А что произошло в момент поломки? После чего Лиззи уснула?
– Хм … А ты права … – Совершенно неизящно герцогиня плюхнулась в кресло, покусывая кончик писца. – Вы подошли к лаборатории, ты скрылась за дверью … – Тихонечко, задумчиво бабушка принялась излагать, – граф остался ждать, зачем-то сделал Лиззи видимой … там ещё отирался этот … новый создателевый служка … затем ты вышла с лекарством, Дортконд его выпил, а потом всё. Она просто уснула.
