– Еще бы! У меня ведь никогда прозвища не было.
– Так вот, перед тем, как заснуть я говорил обращался к тебе: «Тайчик- зайчик, еще на один день наша разлука стала короче. Чем ты занята? Наверное, уже лежишь и пытаешься заснуть. Что ж, пусть тебе приснятся красивые, добрые и разноцветные сны, от которых при их воспоминании на твоем лице будет расцветать довольная улыбка. Я люблю тебя, Тайчик-зайчик».
– Тайчик – зайчик, – повторила Тая, словно пробуя слово на вкус. – А мне понравилось. Очень. В нём много теплоты и любви. Зови меня всегда так, хорошо?
– Конечно, твое слово для меня – закон.
– Никаких законов между нами! Только взаимопонимание и любовь, которая будет расставлять всё по своим местам. Даже когда поссоримся, она придет нам на помощь и помирит. Хотя, если честно, я не хочу никаких ссор между нами. Жизнь такая короткая, что нужно ценить каждое мгновение и не тратить времени на выяснение отношений.
Конечно, это теория, но и на практике мы постараемся избегать того, что будет разъединять нас, и не важно, на сколько.
– А как тебе жилось-былось? – спросил Герман.
– Скучала. И это чувство оказалось таким изматывающим. Иногда даже доводило до отчаяния: ведь я не знала, что с тобой. Ты же был не просто в какой-то там командировке, а участвовал в боевых действиях. Горячие точки – не то место, которое наполняет душу спокойствием. Но я справилась.
Правда, кое-что потрепало мне нервы. Да и бессонные ночи к ним добавились.
Герман напрягся, поняв, о чем сказала Тая, но неожиданно растерялся, боясь коснуться скользкой темы.
Она это почувствовала и, приподнявшись на локоть, посмотрела ему в глаза, а потом спросила:
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– О Тамаре? – без всяких вокруг да около спросил он, набравшись смелости.
– Да.
– Значит, она не соврала мне, сказав, что написала тебе письмо.
– Что у тебя с ней? – Тая, задав этот вопрос, почувствовала, как зачастили удары сердца, и жаркая волна пробежала по телу.
– Ничего, – как мог спокойно, ответил Герман.
– А ребенок? – затаив дыхание, уточнила она.
– К нему я не имею никакого отношения.
Тая перевела дух и вдруг заплакала, уткнувшись лицом ему в подмышку.
– Перестань, – я не могу видеть твоих слез, – попросил Герман, укладывая ее на спину и возвышаясь сверху. – Это была ее грязная уловка, которая не увенчалась успехом. Всё позади и никогда не омрачит наше будущее.
– Расскажи мне всё, – попросила Тая, успокаиваясь.
И Герман подробно рассказал, какую аферу задумала Тамара и как она мастерски ее осуществляла, как Тимофей помог ему разобраться в этой, как ему казалось, безвыходной ситуации.
Тая слушала молча, а когда Герман закончил свой неприятный рассказ, не удержалась от вопроса:
– А если бы ты не узнал правды, ты бы женился на Тамаре?
Он ответил не сразу, так как у него не было раньше времени подумать над этим вопросом в круговерти других чувств и проблем. Сейчас же он не спешил с ответом, стараясь быть предельно искренним с Таей. Прошло минут пять тягостного ожидания. Наконец он твёрдо сказал:
– Нет. Ребенку бы помогал, если бы был уверен, что он мой. И упал бы перед тобой на колени, умоляя стать моей женой несмотря ни на что. Кроме тебя, я не представляю другой женщины в своей жизни. Однако наше совместное будущее зависело бы только от тебя.
– Я бы сказала тебе «да» и с пониманием отнеслась к твоему решению, приняв, как есть, твоего ребенка.
