Он, конечно, симпатичный, но… Я не чувствую к нему ничего.
Так имею ли я право соглашаться на его предложение? Нервно прикусываю губу, размышляя. Он ведь предложил это серьезно.
Для меня оно – лучший выход сейчас. А потом? Вдруг мне придется жалеть об этом всю жизнь?
Ни в том плане, что он может обидеть меня. Я уверенна, что он не причинит мне боли. Он всегда был заботливым и внимательным.
А для него…
Я ведь не смогу оправдать его ожидания. Он ведь наверняка захочет от меня взаимности. А я не смогу ее дать…Как мы справимся с этим? И справимся ли… Страшно. Боюсь потерять его как друга, а ведь это будет неизбежно. Так стоит ли рисковать и ввязываться в подобную авантюру? Может проще рассказать родителям? Нет, так будет только хуже. Отец отправит меня на аборт, а брат сорвется выяснять отношения с моим бывшим. И чем все это закончится, угадать не сложно.
- Ни ты, ни ребенок, ни в чем не будете нуждаться. Я дам вам свою фамилию, защиту. Выращу как своего – он замолкает, а чуть позже продолжает – У меня не может быть детей. Три года назад, после аварии, мне делали операцию. Последствием аварии стало мое бесплодие. Поэтому, я буду рад, если ты дашь мне шанс быть отцом и мужем – боль и горечь в его словах отдается в моем сердце. Мне безумно его жаль. Узнать о таком, в самом расцвете сил. А если хотел ребенка, то тем более, как соль на рану. Теперь я понимаю, почему он так остро среагировал на мою беременность.
- Я не знала, прости. – сжимаю его руку, искренне сочувствуя. Его взгляд не отпускает мой. Там столько эмоций, что мне хочется отвернуться. Я просто не знаю, что с этим делать. Это странно и тяжело. Он с такой надеждой смотрит мне в глаза, что сердце начинает щемить.
- Подумай. Вечером увидимся – целует в макушку, коротко прижав к себе. Обнимаю его в ответ, понимая, что после этого разговора мы никогда не будем прежними.
Юрий уходит, оставляя меня одну. Я долго мерю шагами комнату, не зная, как поступить правильно.
Все мои мысли сейчас занимал разговор с Юрием, моя беременность и сделанное мне предложение. Информация о том, что он не может иметь детей, плотно осела в сознании. И слова любви… Я не понимала, как можно так долго любить человека и скрывать это. Хотя, если бы я узнала об этом раньше, не знаю, как бы вела себя с ним. Скорей всего, начала бы его избегать. Ну почему все так сложно?
Спустя полчаса, когда я успокоилась и привела себя в порядок, ко мне в комнату вошел брат:
- Привет, котенок – он подошел и поцеловал меня в макушку – Что такая кислая? К экзаменам готовишься? – оглядел стол, заваленный учебниками и тетрадями – Каменный век – Виталя взял в руки книгу и, повертев, положил назад – Сейчас интернет заменяет эту кучу макулатуры. Что ты вечно носишься с этим выкидышем целлюлозы – рассмеялся он, а потом резко замолчал, всматриваясь мне в лицо: - Ты что, плакала?
Я растерянно пожала плечами:
- Соринка в глаз попала.
- Я убью эту «соринку» - грозно прорычал он - Кто заставил плакать мою сестренку? – крепко прижал меня к себе, поглаживая по спине.
- Все нормально, Виталь. Правда – я улыбнулась брату, стараясь правдоподобно передать эмоции.
- Не обманываешь? – он отодвинул меня за плечи, пристально глядя в глаза, ища следы лжи в моих словах.
- Правда, все хорошо – невинно похлопала глазами и снова улыбнулась. Он пристально рассматривал меня, потом неохотно кивнул. Скорей всего не очень поверил, но в душу лезть не стал. За это я ему благодарна, ведь знаю, каким он может быть дотошным, если решит докопаться до правды.
