- Я слишком долго тебя искал, чтобы так просто отпустить. Ты отработаешь каждый грош, который я потратил на твои поиски и поиски этого ублюдка. Ловко же ты провернула свое дело пиздой, Кира.
Чувствую, что вот волосы сейчас частично останутся в его пятерне.
Смотрю на него и понимаю, в какое же дерьмо вляпалась. Мало я отработала? Ему мало?
- Боже, какое же ты ничтожество, - морщусь и вскрикиваю от того, как резко прилетела увесистая пощёчина.
Я ее не ожидала и рухнула в сугроб. Присела на снегу, в шоке, не веря, прислонила ледяную ладонь к пылающей щеке. Он никогда не бил меня раньше. Был небрежен и груб. Но руки не поднимал.
В голове пронеслось две мысли. Первая - он и правда меня сейчас здесь убьёт. И вторая - а может оно и к лучшему?
- Поднялась, сука, на ноги и живо в машину, будешь супружеский долг за четыре года исполнять! - сплевывает на землю и плотоядно рассматривает меня с ног до головы.
Разнесло его за эти неполных четыре года неплохо. Видимо сильно убивался по жене. Хотя одет как последний франт и мерс у него не из дешёвых. Смею полагать, что его дела идут хорошо, несмотря на то, что происходит в стране.
- Лучше убей меня здесь, но больше я не буду имитировать оргазмы, чтоб ты спал спокойно. У меня нет никаких долгов перед тобой, благодаря мне ты здесь стоишь.
Он на мгновение оцепенел, переваривая хмельным мозгом сказанное мной. Вижу, как наливаются кровью его голубые глаза. Сейчас рванет. Таким я его вижу в этой жизни впервые. Нутром чувствую, что в порыве ярости он на что угодно способен, не зря столько лет с Сашей проработал после армии в ЧОПе.
Я не успеваю подскочить на ноги, ноги, как на зло, меня не слушаются. И тут краем уха слышу звонкий смех моего сына, он о чем-то довольно щебечет... обращаясь к няне?
- Шлюха! Да я тебя!
Миша не плачет. Мое стонущее материнское сердце находит странное успокоение в этом факте. Я настолько переключилась на этот факт, на сына за забором, что потеряла контроль над ситуацией со своей стороны.
Сильные руки подняли меня со снега и против моей воли поволокли в сторону его авто. Любые мои попытки трепыхаться и сопротивляться разжигали пугающее пламя в глазах Виктора. Я видела его бешеным, но не таким. Сейчас было видно, что он не остановится ни перед чем.
Лечу на заднее сидение автомобиля как тряпичная кукла. Он наваливается на меня, а с моих губ срывается отчаянный крик. Злости, боли, отвращения, протеста. И следом я слышу еще один крик, приглушенно и откуда-то словно из другого мира. Крик «мама!».
А затем началась какая-то возня.
Тяжелое тело мужа кто-то оттащил. А меня от отвращения и нервов вырвало прямо в сверкающий салон его новенького мерса.
- Пусти, урод, я закопаю тебя под этим забором, - ревёт мой недомуж и яростно бросается с кулаками на не менее огромного охранника Никонова. - Это моя баба, убью!
Охранник заламывает его руки и бросает кому-то позади себя.
- Спросите у босса, что делать с ним. И с бабой. Да тише ты, кабан, а то в снегу прикопаем и скажем, что так и было!
Виктор с диким ревом вырывается и не сдает позиции. А где-то рядом я слышу звонкий крик моего сына.
- Маматька! Ты пиехала?!
Я едва успела салфеткой стереть с губ остатки снега и слёз.
Маленькие ножки забавно хрустели свежим снегом. Мой Мишенька мчался ко мне, а за ним едва успевала его няня.
Все остальное перестало существовать для меня в момент. Я кинулась навстречу сыну, упала коленями в снег. Мишенька влетел в мои объятия.
