- Дмитрий, отвези женщину домой и проследи, чтобы все было в порядке.
- Будет сделано, Александр Гаврилович. Позвольте вас помочь, мадам, - улыбается парень и трясет шубкой перед моим носом.
Я растерянно киваю, позволяя одеть себя, как маленькую. Бросаю последний взгляд на Сашу, разворачиваюсь и выхожу из дома.
Мужчина идёт сзади и, кажется, что-то говорит, но в моих ушах звенит так, что я не слышу.
Начала приходить в себя лишь в машине, когда он спросил, включить ли печку.
- Все отлично, спасибо.
- Адрес называй, - его голос звучит бодро, приятный, с лёгкой хрипотцой, - кстати, ты не против, что я на ты?
- Не против, - соглашаюсь и пассивно называю адрес.
Накатила такая апатия и опустошение, что, кажется, я ответила бы так же, если бы он сказал «не против, если я тебя отвезу в лес и разделаю».
Часть пути едем молча. Если мужчина и хотел заговорить, я была слишком в себе, чтоб отвечать. Уже в своем районе я решила попросить остановиться у супермаркета, чтоб купить Коко корм.
- Никон в бешенстве, и я удивлен, что он тогда не разорвал тебя во дворе твоего временного пристанища, - мужчина поправил зеркало и пристально посмотрел в мое отчужденное лицо, когда припарковал авто на стоянке у супермаркета, куда я попросила меня подвезти.
- Я сделала ему больно, - пожала плечами. - Он делал больно мне. Бумеранг вещь неприятная. Переживёт. В конце концов, он выиграл, а я…
- Когда вы успели?
- Долгая и неприятная история, звучать которой не время и не место. Мы знакомы гораздо дольше, чем может показаться на первый взгляд.
- Я знаю Никона больше семи лет, сразу к нему поступил на работу, как только он со Златой вернулся в нашу страну из Германии. Вы знакомы ещё больше?
- Четырнадцать. Я знала его до того, как он уехал в Германию.
Уехал, бросив меня беременной.
Я вдруг поняла, что совершенно не осознала, добавила я последнее вслух или подумала.
- Никон неровно дышит к тебе или мне показалось?
- Он ненавидит меня. Мы были любовниками до его побега за лучшей жизнью.
- Значит бросил? Что, бабу получше нашел?
- Не имела чести знать. Не было ни предупреждений, ни объяснений. Он просто исчез.
- Когда именно вы расстались? - Дмитрий резко поворачивается ко мне и как-то неоднозначно хмурится.
- Это так важно? - хмурю брови, - в апреле две тысячи седьмого.
- Да ладно, ты что-то путаешь, - фыркает и словно не верит мне.
- Нет, - отрезаю, - я помню точно.
Мне раскаленным железом вбито. Сколько же кипяточку было в том бесславном апреле.
- Он лично пришел и сказал, что бросает тебя ради работы и сваливает? - сыпятся на мою голову странные вопросы.
- Он исчез, сбежал с концами. О работе рассказал его друг.
- Хуевый у него, друг, - фыркнул Дмитрий.
- Ты сам видел, представление он устроил знатное сегодня.
- Этот сраный упырь твой муж?
На меня смотрят пара темно-карих глаз так, словно я идиотка.
- К несчастью для меня, - скривилась, совершенно не понимая, к чему он клонит.
- Ты не выглядишь дурой, но спешу тебе сказать: тебя одурачил твой, сука, благоверный. Никона ранили, его срочно увезли за границу его работодатели на лечение. А твой будущий муж вовремя подсуетился, как я понимаю. Если ты, правда, не была осведомлена о тех страшных днях в жизни Никона и его работодателя, то мне тебя искренне жаль. Ты прожила рядом с последней мразью не один год своей жизни.
А теперь взгляд у Дмитрия слишком жалостливый.
