Ко мне тем временем подбегает рослая собака и, обнажив клыки, рычит на меня, как на врага.
- Миша никуда не идёт. Убери свою псину, иначе ее сейчас же пристрелят.
И я не шучу. Я готов рвать в клочья. А первое желание - вцепиться ей пальцами в шею и сжать их так сильно, чтобы она захрипела.
Ребёнок обеими руками цепляется в мать. И паникует.
- Мама, это плохой дядя? Он хочет обидеть Коко?
- Дядя просто невоспитанный, мой сладкий, - целует в щёку сына и встает на ноги, - Коко, ко мне, девочка.
Псина тут же кидается на зов хозяйки и останавливается перед ней и моим сыном в обороняющей позиции.
- У тебя ровно десять минут, чтобы собрать вещи моего сына.
Я впервые слишком близко вижу свою маленькую копию и чувствую себя разбитым. Мы с ним одно лицо. У меня сохранились несколько детских фото. Миша полностью скопировал меня. Я удивлён.
- Ты не отнимешь его у меня, - говорит ровно, чётко и без капли страха в голосе. - Хоть убей.
Не знай я ее, подумал бы что совсем без царя в голове. Но я знаю. Всегда лезет на рожон, когда напугана.
Собака подтверждает мою мысль, вновь обнажив клыки, чувствуя нервозность хозяйки.
- Вам пора, мужчина.
Кира берет сына на руки и разворачивается к дому.
- У тебя есть два пути: первый за решетку, второй просто на х... на все четыре стороны. Время тикает.
Я выхожу со двора и руками упираюсь в капот машины. Мне плевать, что мое пальто расстегнуто, что на улице начинается метель. Мне на все плевать. Я только сейчас осознал, как велика пропасть между мной и моим ребенком. Сколько же должно пройти времени, чтобы он меня принял? Я не знаю. Сердце сжимается от боли, от осознания, что четыре года я не жил, а существовал. Были моменты, что я отчаивался так сильно, что на неделю уходил в запой. Если бы не запара на работе, давно бы на хрен спился.
Какое-то время в доме тишина, которую вдруг разрывает пронзительный плач. Он похож на пытку.
Дверь открывается и на пороге вновь появляется Кира с моим сыном, который вцепился в неё со всей мощи и ревет, уткнувшись в ее шею.
- С твоим предложением будут проблемы. Мише оно не нравится.
В ее глазах тоже стоят слезы, которые меня не трогают.
- Арина Петровна, возьмите мальчика к себе.
Я помогаю нянечке выйти из машины. Женщина осматривается по сторонам. Вижу, как внимательно оценивает ситуацию и выносит свой вердикт:
- Ни о чем не переживайте, Александр Гаврилович.
Архип помогает моей работнице пройти вглубь двора. Я же просто наблюдаю.
Кира перестает наблюдать за происходящим, окинув взглядом охранника. Она наклоняется к сыну и шепчет что-то ему на ухо.
- Не нужно сцен, - обращается к ней Архип, - отдайте ребёнка. Вы не хотите за решётку, это не место для молодой мамы. А вам она грозит.
- Мишенька, малыш, иди ко мне, я тебе что-то расскажу интересное, - обращается Арина Петровна к ребёнку, который лишь сильнее цепляется за мать.
Кира наклоняется и ставит его на ноги.
- Ну же, не бойся, малыш. Будь сильным. Помнишь, что мы обсуждали?
- Ты приедешь за мной? - пропустив “р”, отчаянно спрашивает у матери.
- Да, сладкий. Никакие силы мира меня не остановят. Я приеду к тебе.
- Точно? - Миша снова делает шаг к матери и цепляется за неё, как за спасение.
Я не хочу смотреть на эту душещипательную сцену. Мог бы, но не имею желания. Главное, что я добился своей цели. У меня первоклассная няня, одна из лучших в нашем мегаполисе. У моего сына будет все самое лучшее.
