Тишина заполнила кухню, а я находилась в некоторой прострации, только совсем не приносящей мне облегчения. Может быть это всего лишь сон? Я специально ущипнула себя, ойкнув от боли. Нет, увы, не сон. Только засобиралась подняться на ноги да прибрать беспорядок, устроенный мной в порыве горячности, как вдруг раздался звонок в дверь, перепугав меня до чертиков. Я вздрогнула на месте, и первая мысль – Глеб, вернувшийся, чтобы добить меня до конца. Застопорившись, я закрыла глаза и попыталась представить, что мне почудился звонок, раздражающий своим бренчанием. Раз… два… три… вроде больше не звонил, и я выдохнула от облегчения. Но, рано обрадовалась, теперь он настойчиво не прекращал свою трель, а потом раздался стук в дверь и разъяренный голос Софьи.
— Кира! Кира, гребанный случай, открывай! Боже, скажи мне, что с тобой все в порядке! — Софка не унималась и продолжала таранить мою дверь. Я мигом подорвалась и, конечно, была безумно рада, что единственный человек в этом мире, кто никогда бы меня не предал, была Софья – моя подруга… моя отдушина и моя верная систер, как она любила называть меня.
Распахнув настежь дверь, я первой ринулась на Софью, обнимая подругу так, словно она была моим кислородом, а я задыхалась, готовая вот-вот отправиться к праотцам. Разрыдалась, и всхлипы разносились резонным эхом по коридору. Казалось, что прямо сейчас я рассыпалась в руках Софки, а она меня собирала по крупицам, чтобы втиснуть вовнутрь квартиры. Я не заметила, что в ее руке была бутылка мартини. И, когда я-таки отпрянула от нее, утирая нос, как делала в детстве, подруга рассмеялась и приподняла наше спасение.
— Как я поняла, без бутылки нам не разобраться, — ласково улыбнувшись, Софья закрыла за собой входную дверь и сунула мне в дрожащие руки средство ото всего. Временное, правда, но порой необходимое.
— Да, Соф, я так рада, что ты все-таки приехала ко мне. Знаю, что Димка планировал ваш отпуск, но…, — мой голос надломился, и я начала рассматривать болтающуюся зеленоватую жидкость в бутылке. Она скинула с ног балетки и стянула кожанку, повесив ее на вешалку.
— Ничего. Дима подождет. Мой перчик знает, что ты у меня вне очереди, особенно сегодня, — девушка подмигнула мне, и, обняв, поволокла на кухню. Минуя разбитую утварь и стекло, она вслух просвистела и покосилась на меня. Я только пожала плечами, иначе что мне сказать, ну психанула мальца. — Так что, доставай стаканы или бокалы, а можно и то и другой, будем исцелять тебя, зай, — она лукаво улыбнулась, сев за барную стойку.
После третьей порции мартини мне действительно стало проще и легче. Тепло и пофиг на все, но я прекрасно понимала, что эффект временный, и после будет плохо.
— Я совсем не поняла только одного, — пьяный голос Софки меня смешил, но серьезность нашего разговора не позволяла поддаваться слабости, и я вся внимание смотрела на подругу, облокотившись о столешницу и подперев ладонью голову. — Глеб не в курсе, что Нинка в положении?
Софья была зла на Петрова и грозилась рвануть к нему на разборки, когда я сказала, как он выплеснул на мне свой гнев. Кое-как остановила ее, но она взяла с меня обещание, что я больше не дам себя в обиду. Сдержать слово – было не сложно.
— Я не знаю, — уныло выдохнула, когда пересказала все, что было в моем доме днем, а еще мы снова переслушали записи голосовых. Софья обалдела и с широкораскрытыми глазами пялилась на меня, удивляясь, как я вообще не выбросилась из окна, или еще чего хуже – не наложила на себя руки. Но – нет, это точно не стоило того, чтобы лишать себя жизни. — Но он ни словом не обмолвился об этом. И мама тоже.
