На другом конце провода раздался еще один смешок, довольно-таки натужный.
– Ладно, Эрни, у каждого свое ремесло.
– И чего же тебе надо?
– Ты все еще берешь заказы?
– Конечно.
– Наклевывается, кажется, весьма недурное дельце, Эрни. Требует тщательной подготовки. Тебе это интересно?
– Мне интересно все, что приносит деньги.
– У тебя сейчас какая ставка? Работу нужно выполнить безупречно, Эрни. Чтобы без сучка без задоринки.
Клинг пыхнул сигарой. Он не очень-то доверял жиголо вроде Лукана.
– За работу такого рода – триста тысяч плюс расходы.
– Господи, Эрни! Так дорого!
– Конечно, зато работа будет выполнена безупречно, кроме того, подобные дела требуют тщательной подготовки. Так что, Счастливчик, либо да, либо нет. У меня полно денег, в работе я не нуждаюсь. Выбор за тобой.
Повисла пауза, затем Лукан произнес:
– Хорошо. Я все решу. Ты сможешь прилететь через пару дней в Парадиз-Сити, чтобы встретиться со мной?
– В Парадиз-Сити, говоришь? Это к югу от Майами? Конечно, оплатишь все расходы, и я прилечу.
– Я выясню, что можно сделать. Если мне дадут зеленый свет, забронирую тебе номер в мотеле «Звезда», я сам там живу. Идет?
– Конечно, только бронируй номер на двоих, Счастливчик. Я теперь работаю с напарником.
И когда Лукан попытался запротестовать, Клинг, глумливо улыбаясь, повесил трубку.
Чарльз Смит был управляющим и мажордомом у Джеймисонов. Он служил у них с тех пор, как Шерман Джеймисон женился на Шэннон.
Смиту, долговязому, плешивому, со впалыми щеками и крупным носом, особенно сильно выделявшимся на лице, было под шестьдесят. Он обожал Шэннон и недолюбливал Джеймисона, который обычно игнорировал его, лишь время от времени отдавая краткие приказания и возлагая все домашние дела на него и Шэннон, уверенный, что они обязаны справляться безупречно.
Каждое утро ровно в восемь Джеймисон спускался к завтраку, сервированному Смитом. Завтрак Джеймисона неизменно состоял из апельсинового сока, ветчины на гриле, тостов с джемом и кофе.
– Доброе утро, сэр, – произнес Смит, когда Джеймисон вошел в комнату.
Быстрого взгляда на его суровое лицо было достаточно, чтобы понять: Джеймисон не в духе.
Джеймисон буркнул что-то, сел и принялся просматривать финансовые газеты, которые Смит всегда раскладывал так, чтобы Джеймисону было удобно брать.
Смит подал поджаренную ветчину и налил кофе. Он уже достаточно давно наблюдал, как постепенно рушится брак Джеймисонов, и это его печалило.
Шэннон ушла несколько минут назад, чтобы присутствовать на мессе. Когда она вернется, Смит спросит, что готовить на ланч и на ужин. Накануне вечером до него донесся лающий голос Джеймисона, и, слегка встревожившись, он вышел из своей комнаты и прислушался. Он услышал, как Шэннон сказала: «Если тебе нужно раздельное проживание по суду, скажи, но развода не будет». Смит поспешно ретировался к себе. Подслушивание он считал непростительным грехом.
Он понимал, что хозяин хочет наследника. Также он понимал, что его хозяйка делает все возможное. Все это было грустно и тяжко, и Смит переживал за обоих.
– Смит! – рыкнул Джеймисон, нарезая ветчину. – Хочу, чтобы в десять пятнадцать здесь была машина из прокатной конторы «Херц». Позаботьтесь об этом!
Вздрогнув, Смит поклонился:
– Разумеется, сэр. Еще какие-нибудь распоряжения?
– Нет! Обеспечьте мне машину, – отрезал Джеймисон, продолжая жевать.
Покончив с завтраком, он прошел в свой кабинет, прихватив газеты. Смит, слегка озадаченный, договорился с прокатом «Херца», чтобы они подали к вилле «мерседес» ровно в пятнадцать минут одиннадцатого.
