Не(мой) - страница 24

Я молчу, вцепившись в перила побелевшими от напряжения пальцами, а Руслан резко опускается на колени.

*******

Обхватывает ладонями лодыжки, впиваясь пальцами, и лбом прислоняется к обнаженной коже. Дышит шумно, хрипло, а я не могу пошевелиться. Словно окаменела или тону в вязкой трясине. Это до дикости странно, и не укладывается в голове. Он на коленях предо мной стоит, будто поклоняется, как утопающий держится и меня за собой куда-то тянет. Минуты растягиваются в вечность, словно густая патока льётся. Чувствую его дыхание кожей, покрываюсь мурашками и пытаюсь понять, кто из нас друг над другом сильнее властен.

Вздрагиваю, когда его губы касаются чувствительного места под коленкой. Он прижался и не двигается, и я замерла. Сердце бьётся гулко и мне больно от этого. Ладонями скользит вверх, оглаживая бёдра, забираясь под тонкую ткань, и губами следует. Дорожкой прокладывает влажные поцелуи, останавливаясь у кромки смятого платья. Я словно со стороны слышу свой отчаянный выдох, и в этот же момент он поднимается, снова прижимаясь к моей спине.

- Ответь на мой вопрос, Аня. Ответь, и я продолжу начатое. – Хрипло шепчет в ухо, и я теряюсь.

- Какой вопрос? – Я не понимаю, что он от меня хочет. Нервная система не выдерживает перегрузки возбуждением и меня лихорадит.

- Когда тебя последний раз трахали?

Молчу. Не хочу об этом говорить. Возбуждение постепенно уходит, и разум становится яснее. Руслан же, наоборот, впадает в безумие. Разворачивает меня, встряхивает за плечи, глаза почернели, в них гром и молнии и мне страшно.

- Чего ты добиваешься, Аня? Что ты хочешь от меня? – Чеканит, зло выплёвывая слова мне в лицо, и мне кажется даже если отвечу, меня не услышит. Он глазами шарит по моему лицу, вглядывается, словно на нём ответ найти хочет.

- Отпусти.

- Нет. Сначала ответь. Что за игру затеяла? Что тебе нужно?

- Отпусти меня! Сумасшедший, больной, ублюдок! – Кричу, сбрасывая с себя его руки и, замахнувшись, ударяю по лицу, оставив на щеке кровавый след от ногтей.

Замираю, только сейчас понимая, что наделала, но его реакция злит ещё сильнее. Он ощупывает щёку, слизывает кровь с пальцев, и наклоняется совсем близко к моему лицу.

- И это всё, на что ты способна? – Глаза прищурил, улыбка кривая, будто смеётся надо мной.

- Ненавижу! – Замахиваюсь, снова ударяя, но уже по другой щеке.

- Взаимно! – Он дышит шумно, и продолжает улыбаться.

- Не смей меня больше трогать. – Пытаюсь оттолкнуть его от себя, но ничего не выходит. Он словно скала, тяжёлый, упёртый, и я от злости и разочарования начинаю молотить кулаками по его груди.

- Я тебя сейчас так трону, Аня, что ты завтра ходить не сможешь, поняла?

- Давай! Бей! Ты же здесь хозяин, король блядь! Ты же всё можешь!

Хватает меня за волосы, фиксируя голову, и прижимается губами к моим.

- Ты не поняла, Аня. Я тебя сейчас трахать буду. Я же обещал? Отвечай, когда тебя спрашивают. – Но мой ответ он проглатывает вместе с моим дыханием. Целует жадно, ласкает мой язык, прижимается до боли, и я с яростью ему отвечаю, хватаюсь зубами за его губу и вонзаю их со всей силы. Руслан за волосы оттаскивает меня от себя, матерится и сплёвывает на пол кровь. Разворачивает к себе спиной и толкает грудью на перила, заставляя меня опереться ладонями, чтобы не упасть. Задирает платье, закидывая подол на спину, одним рывком стаскивает трусики, и они где-то в районе колен остаются болтаться. Пальцами касается промежности, скользя внутрь и на миг замирает, чувствуя, что я мокрая там, пытается что-то сказать, но вместо голоса сплошной хрип и он замолкает. Размазывает влагу по клитору, обводит его пальцем и резко нажимает, болезненно, но для меня это как разряд в двести двадцать. Большим пальцем, шершавой кожей трёт, нажимает и снова трёт. Это сумасшествие. Словно мы в сотый раз вместе, и он знает, как именно нужно заставить меня скулить. И я уже себя не чувствую, только его пальцы, и член, который сквозь ткань брюк удобно пристроился между моих ягодиц. Он крупный и каменный. Руслан возбуждён очень сильно, и я трусь об него, потому что организм слетел с катушек. Словно он двенадцать лет во льду был, а сейчас из меня искры выбивают сильными пальцами и я растаяла, вырываясь наружу. Уши заложило, и я с трудом различаю звук расстёгиваемой молнии, шуршание ткани, а когда горячая головка прижимается к влажной плоти, получаю очередной разряд. Он не торопится. Ласкает меня, медленно, слишком медленно и мучительно скользя членом, заменив им руки. Я слышу, как всхлипываю, и шепчу что-то сумбурное.