Вроде бы нормальная просьба, вполне понятная, человеческая.
Но Милана умудрилась надуть губы даже на эти слова.
— Баграт, Паша — не игрушка, — покачала она головой. — Ты не можешь вот так с бухты барахты врываться в нашу жизнь, требовать над ним опеку. Ты с ним и получаса не поводился, он тебя не знает…
— Не знает, так узнает, — заявил Баграт с невозмутимым видом. — И повожусь, и полчаса, и больше.
— Ты понятия не имеешь, как нужно обращаться с детьми! — возмутилась она.
Баграт уставился на нее непонимающим взглядом. Что тут уметь? Покормил, спать уложил, погремушкой у лица потряс — всего дел. Не бином ньютона. К тому же эта пигалица, похоже, совершенно не понимает очевидного.
— Я готов помочь и финансово тоже, если мы с тобой придем к соглашению. В твоих интересах со мной дружить, а не воевать, ведь я многое могу. Ты бы лучше гонору поубавила и пошла мне навстречу. Наверняка ведь нуждаешься в самом необходимом…
Милана замерла на месте, захлопала ресницами, а потом обвела комнату руками и спросила:
— Похоже, что я нуждаюсь?
Только теперь Баграт взял на себя труд наконец оглядеться в небольшой гостиной и приметил много удивительного. Сама комната никакими дизайнерскими изысками не отличалась: обои в цветочек, старый паркет. Но вот мебель новая: чуть поодаль стоял добротный ореховый стол, напротив висел плоский телевизор, да и диван, на котором оба сидели, явно доставлен в эту квартиру недавно, слишком свежая обивка нежного персикового цвета. К тому же в углу комнаты стояли электронные качели для малыша, а рядом восседал здоровенный осел Иа-иа.
Может быть, тот оклад, который он ей платил, не так уж и мал? Но навскидку все эти вещи стоили намного больше того, что она заработала бы за несколько месяцев.
И тут до Баграта дошло очевидное:
— Ты живешь за счет какого-то любовника?
В голове тут же закрутились картины того, как эта горе-мать укладывает сына пораньше и развлекается тут с каким-то хахалем.
Еще чуть-чуть, и Баграт взорвался бы от возмущения. Но Милана его опередила.
— Ты совсем обалдел? — Она ошалело на него уставилась. — Это уже ни в какие ворота! Думаешь, у меня есть время крутить любовь? Я работаю, учусь, воспитываю сына, мне в парикмахерскую некогда сходить, о каких любовниках ты говоришь?
Баграт уставился на нее с обвинением.
— Если сильно хотеть, можно много успеть, — заметил он философски.
— А даже если бы и был любовник, моя личная жизнь тебя не касается! — совсем разозлилась она.
— Это как не касается? — возмутился он. — Еще как касается. Ты же мать моего сына!
— И что? Это не говорит о том, что ты должен совать нос в мою личную жизнь…
У Баграта на языке вертелось много разных слов, правда, все неприличные. И про «совать нос», и про «ее личную жизнь», и про то, кто тут на что имеет право. Поспорить хотелось так сильно, что сводило скулы. Но он сдержался.
С полминуты лихорадочно думал, как бы свернуть разговор в мирное русло, потом выдал:
— Успокойся, наконец. Не собираюсь я лезть в твою личную жизнь. Давай лучше решим, что мы будем дальше со всем этим делать?
— О, я знаю, что ты будешь делать! — зафырчала Милана.
— И что же?
— Вон пойдешь, — сказала она уверенным голосом.
— Совсем обалдела? — тут же взъярился Баграт. — Никуда я не пойду, мы еще не договорились.
— Не о чем мне с тобой договариваться. Если не пойдешь, я вызову полицию, так и знай. Еще бы проституткой меня назвал!
