– В этом мире есть масса профессий, и все они востребованы, – вернулся к предыдущей теме Алексей.
– Но не все хорошо оплачиваемые.
– Знаешь, мам, – усмехнулся Леша, – юристом, конечно, хорошо,
…а рабочим – лучше,
я б в рабочие пошел –
пусть меня научат.
Вставай! Иди! Гудок зовет –
и мы приходим на завод.
Народа – уйма целая, тысяча двести.
Чего один не сделает – сделаем вместе…
– Ты что, с ума сошел?! – Снежана Андреевна приложила к его лбу руку. – Температура нормальная. Я говорила, я просила Антонину Марковну, чтобы она тебе в детстве не читала вредную литературу! Вот плоды!
– Это стихи Маяковского.
– Он плохо кончил! И потом, сам он дрова не рубил, сталь не варил, а других на это неблагодарное дело вдохновлял!
– Да он не только к этому призывал! Ты послушай:
…На заводе хорошо, а в трамвае – лучше,
я б кондуктором пошел, пусть меня научат…
– Или вот еще, – вошел в азарт Алексей:
…Кондуктору хорошо, а шоферу – лучше.
Я б в шоферы пошел – пусть меня научат…
– Тебе жить, – махнула рукой мать. – Может, в твоем случае полезно начать с кондуктора, так, чтоб впроголодь… Если ты свое будущее так видишь!.. На меня не рассчитывай, копейки не дам! Будешь жить на одну кондукторскую зарплату. Вот тебе, – она скрутила фигу и показала родному чаду, – мобильный телефон с наворотами.
– Ма, в утешение специально для тебя:
…Быть шофером хорошо, а летчиком – лучше, я бы в летчики пошел, пусть меня научат. Наливаю в бак бензин, завожу пропеллер. «В небеса, мотор, вези, чтобы птицы пели». Бояться не надони дождя, ни града…
– Утешил, нечего сказать! Эти самолеты то горят, то падают, я уже не говорю про террористов. Да, действительно, бояться не надо! Скажи мне, мальчик мой, откуда пошла традиция у пассажиров после приземления самолета аплодировать? Чего молчишь?
– Не знаю.
– А я тебе скажу. Своими аплодисментами они как бы говорят: «Слава Богу, приземлились!»
– Пессимистка, ты послушай, как хорошо:
…Облетаю тучку, тучку-летучку.
Белой чайкой паря, полетел за моря.
Без разговору облетаю гору.
«Вези, мотор, чтоб нас довез до звезд и до луны,
хотя луна и масса звезд совсем отдалены…»
– На бумаге хорошо! Но до звезд по этой твоей стихотворной методичке не долетишь.
– Почему?
– Потому что они «совсем отдалены»! В этом словосочетании зарыта собака! – она постучала пальцем по лбу сына. – Вникаешь в зашифрованные письмена? Важно улавливать смысл. Ты пока что научился только пересказывать чужой текст. Надо отметить – стихи читаешь с вдохновением. Какой же ты наивный, доверчивый! Мне страшно оставлять вас вдвоем, – женщина приложила ко лбу козырьком ладонь, пытаясь рассмотреть, не маршрутный ли автобус поднял клубы пыли на дороге.
– С кем тебе страшно меня оставлять?
– С твоей бабушкой. Вы друг для друга не лучшая компания. Ты сильно поддаешься внушению. Она совсем свихнулась на нетрадиционной медицине и на вере в потусторонние силы. Ты в курсе, что она шаманит, подрабатывает гадалкой?
– Не в курсе.
– Боюсь, как бы она тебе вкус к этой паранормальщине не привила.
– Ты меня недооцениваешь. Я продукт двадцать первого века.
– Сейчас да, а возьмись она за тебя с нужной стороны… Перекует мечи на орала, с нее станется.
– Что это значит?
– Сгладит острые углы противоречия между поколениями, и воцарится мир, – саркастично произнесла она и добавила: – Расширит твой кругозор оккультными науками, будете на пару между прополкой огорода и сбором урожая духов вызывать, – залилась смехом женщина. – Я представляю себе, как вы… – начала сквозь хохот Снежана, но в очередной раз споткнулась и, резко сменив настроение, выпалила: – Вот черт!
