Я улыбнулась одними кончиками губ, догадавшись, что Лема проняло конкретно.
Что ж, мне тоже понравилось, в кои то веки я получала удовольствие от процесса.
– Так, птенчики мои, все здорово. Очень здорово. Но не по плану, – Родригес оказался рядом, принявшись вышагивать из стороны в сторону. – Заказчик у нас привередливый, ему надо строго по сценарию. А что сделали вы? Я, спрашиваю? Вы – заигрались во взрослые игры. Так нельзя.
– Но ведь здорово. Меня самого пробрало, до самых печенок, – это подал голос оператор.
– Ты, вообще, заткнись, – рыкнул Родригес. – Тебя никто не спрашивает. Твое дело в окуляр смотреть, – наш Наполеон разошелся не на шутку. И какая муха его укусила?
– Молчу я. Молчу, – бедного оператора аж перекосило. Он не ожидал такой бурной реакции на свои слова.
– Александр, – обратилась к режиссеру. – Ты скажи как надо. А лучше покажи.
Ругань я не любила, и по возможности желала ее избежать.
– Что ты не знаешь как? Маленькая что ли? Или тебе надоело работать? Забыла как это делается? – чем больше беленился Родригес, тем выше поднимались от изумления мои брови.
– Здрасьте, приехали, – вырвалось у меня. – Мне может Рози позвать? В качестве арбитра? – я Александра не боялась.
– У вас по сценарию разговор и появление в кадре третьего. А вы что тут делали? – Родригес как будто не слышал меня и мою угрозу. – Быстро повторяйте сцену.
Режиссер потрусил к своему месту.
Мы с Лемом переглянулись.
Придется все начинать сначала. Хочется нам или нет, это никого не волнует.
– Он кончил, – шепнул мне Лем. – У него брюки мокрые.
– Кто? – не поняла.
– Родригес.
– Вот, бля. А мы то тут причем? – вырвалось у меня.
– Как это причем? Мы довели мужика, – подленько так хихикнул Лем. – Так ему и надо вуайеристу мелкому, – последнее замечание заставило меня призадуматься.
Похоже, что на Родригеса Лем имел зуб. По студии ходили слухи, что когда-то давно Александра якобы обвиняли в одном очень нехорошем деле. Якобы он был замешан в одной грязной истории, связанной со смертью актера. Дело было в другом городе и историю замяли, попросту откупившись от властей. Правда это была или нет, я не знала, но слухи слышала.
Во время второго прогона сцены «отсебятины» мы с Лемом уже не гнали, строго придерживаясь сценария. Когда в кадре появился Сержик, съемки в гостиной были закончены. Следующим этапом была спальня, где центральное место занимала большая кровать.
Сержик подошел по мне перед самым началом съемки следующего кадра и шепнул на ухо:
– Что это было?
– Когда? – я в мыслях находилась далеко от съемочной площадки, гадала, успею ли попасть туда, куда обещала заглянуть еще неделю назад. Подумывала, а не перезвонить ли мне и не сообщить, что сегодня у меня вряд ли получится прийти.
– С Лемом.
– Рабочие моменты.
– Нифига себе рабочие моменты, у меня встал, глядя на вас.
– Это же здорово, – рассеянно произнесла, продолжая обдумывать дальше возникшую проблему. Если до семи часов вечера не освобожусь, то точно придется звонить и переносить встречу. Не хотелось бы. Люди меня будут ждать, а я подведу.
– Ирма, ты, вообще, где? – накинулся на меня Сержик.
– А?! Что? Здесь я. Чего пристал?
– Смотри какой мне лубрикант выдали, – парень показал мне розовый тюбик, после чего поднес его к носу, понюхав.
– Наверное, и мне надо попросить, – пожалуй, вряд ли получится обойтись без дополнительных средств.
– Ты чем слушала? Родригес сказал, что в роли девочки сегодня Лем.
