– Обалдеть! – тихо и восторженно произнесла крупная девушка с русыми косами.
– Далее. Строго будет соблюдаться приватность. Никто без разрешения не сможет войти в вашу комнату. Коснуться вас без согласия тоже не получится. Вот вы, Инесса, попробуйте дотронуться до Станислава.
Инесса нерешительно протянула руку, но миллиметрах в трех от плеча Стаса натолкнулась на невидимую, мягко спружинившую преграду. Стас, в свою очередь, попытался до нее дотронуться и поднял брови:
– Кажется, я начинаю верить во все это…
– И еще. В силу специфики своего вида, я в любой момент могу узнать, что каждый из вас думает, чувствует и планирует. Эти знания, безусловно, конфиденциальны… эти знания лично ваши, и я обязуюсь ни с кем ими не делиться… без крайней нужды. Тем не менее, всех прошу это учитывать, – она внимательно посмотрела на азиата. Тот, с истинно восточной невозмутимостью, неспешно кивнул.
– А теперь информация к размышлению. Будем считать, что здесь образовалась этакая помесь ветхозаветного ковчега и маленького государства-утопии. Вы оказались в новой, замкнутой, непривычной обстановке, без денежных отношений, без иерархии… Вам долго придется сосуществовать в столь тесном коллективе. Люди подобрались разные, привыкнуть друг к другу будет нелегко. Постарайтесь не ссориться. На пользу это никому не пойдет.
Илья саркастически хмыкнул.
– Возможно, в будущем появятся новые правила… Время покажет. Ну, в общих чертах, вероятно, все. Давайте, наконец, знакомиться. Предлагаю всем представиться.
Девушка с косами назвалась Олесей, ее знакомый – Димой, грузин блеснул зубами и махнул рукой: «Вообще-то Иракли, но можно Ираклий, я уже привык». Военный назвался Павлом Николаевичем, а азиат с едва заметной усмешкой произнес: «Чен Ли». Юлька про себя переименовала его из «азиата» в «китайца». Впрочем, ей показалось, что притворства в нем больше, чем правды, а имя такое же настоящее, как Rolex за сто долларов.
Когда каждый представился, тетушка Адамина продолжила:
– Я всегда к вашим услугам для беседы с глазу на глаз или для общих дискуссий… разговоров. Вопросы или пожелания?
Несколько секунд стояла тишина.
– Возможно ли переселение на другую станцию? – вдруг резко спросила Яна. Военный глянул на нее, будто ножом полоснул.
– Вряд ли. Наша станция заполнялась одной из последних. На других практически не осталось свободных комнат, а там, где остались, обитают иностранцы.
– Я знаю английский.
– Это не сильно поможет. Единственное место, куда, в данный момент, могу предложить переместиться – это станция с арабами.
Яна помолчала.
– Тогда в другой сектор.
– Но почему, Яночка, ведь здесь твой отец?! – вопрос прозвучал как-то формально, будто ответ был известен тетушке Адамине заранее.
– Она права. – Павел Николаевич кашлянул. – Мы не сможем находиться рядом. Только прошу переселить отсюда меня. Все равно куда.
Яна, чуть прищурившись, смотрела в стену и молчала.
– Понимаю… Ну, что ж, к арабам, Павел Николаевич?
– Да хоть и к арабам, выучу я их язык. Времени, как я понимаю, теперь на все хватит.
– Хорошо, возвращайтесь в свою комнату. Я скоро подойду, мы все обсудим и решим окончательно.
Военный поднялся, отрывисто кивнул, сухо произнес в пространство: «Всем счастливо оставаться», пожал руку Даниле Александровичу, не удостоил Яну даже взглядом и торопливо ушел к себе. Наступило молчание.
– Что смотрите? – беспомощно и зло выкрикнула Яна. Вскочила и убежала в свою комнату, хлопнув дверью.
