Уже не слушая за спиной голоса двух мужчин, вышла из кабинета и, поднявшись на второй этаж, влетела в свою спальню. Прижалась спиной к двери и крепко зажмурилась.
Три дня… У меня осталось всего три дня, чтобы отказаться от себя и в очередной раз похоронить Марину Куликову.
«Год… Один-единственный год, — шептал внутренний голос, успокаивая. — Я выдержу! Пройду этот путь с достоинством, а потом исчезну и забуду о нем, как о страшном сне. Мне же не впервой приходится жертвовать собой на благо семьи. Только… почему на этот раз так больно? Откуда это щемящее чувство в груди и ощущение, будто я совершаю самую большую ошибку в своей жизни?»
***
Еще раз перечитав записку от будущей жены, Королев расхохотался. Смотрел на аккуратный почерк и не мог сдержаться. Чего-чего, а сарказма у госпожи Куликовой было с лихвой! Нет, серьёзно, еще ни одна женщина не смела так открыто делать ему замечания, да ещё и в такой форме, будто он не взрослый самодостаточный мужчина, а провинившийся школьник!
— Значит, хочешь узнать меня поближе?
Королёв хмыкнул и, откинувшись на спинку кресла, открыл следующий документ. Очередное досье на Марию Владимировну Куликову оказалось до невозможного коротким: всего полстраницы сухого отчета и несколько фотографий, сделанных из окон соседнего дома. Артем взял одну из них и поднес к лицу, изучая.
Белоснежная, не тронутая загаром или косметикой, кожа, острые скулы, большие миндалевидные глаза глубокого шоколадного цвета, теплые и манящие одновременно, тоскливо смотрящие вдаль в поисках… чего? Пухлые, но натуральные губы в форме аккуратного сердечка, без намёка на популярные инъекции… Мужчина не удержался и обвел их контур кончиком указательного пальца. Его передернуло. Захотелось узнать, какие они на вкус – сладкие и мягкие, как спелая черешня, или, может упругие и сочные, словно первая клубника в начале лета?
Тело вдруг окаменело, волны жара медленно поползли по венам вниз, в самое средоточие мужского естества. От подобной реакции Артема передернуло. Фотография выпала из рук, но ощущение, будто она смотрела прямо на него, так и не исчезло. Наоборот, стало только сильнее.
Несколько секунд он просидел без движений. Смотрел в её глаза, пытаясь понять, о чем она думала в тот момент, почему грустила. Какие тайны скрывают эти печальные глаза?
А потом не выдержал, схватил со стола телефон и набрал своего секретаря.
— Отмени все встречи на ближайшие два дня и свяжись с авиакомпанией. Пусть подготовят самолёт. Я лечу в Краснодар.
«Посмотрим, такая ли ты смелая в жизни, Мария Куликова!»
***
Марина
— Я так тебе завидую, ты просто не представляешь! — щебетала сестра, не замолкая ни на секунду. — Если бы только не мое дурацкое сердце…
— И?.. — не удержалась от вопроса я, бросив короткий взгляд на свой безымянный палец, на котором теперь красовалось увесистое кольцо — метка Королева и символ того, что Марины Куликовой больше не существует. — Что бы ты сделала?
— Спрашиваешь?! Господи, Марин, да он великолепен! Безумно красивый, статный, а какое тело! — возбужденно затараторила сестра. — Одним словом, мечта, а не мужчина! Ради такого я готова на все!
— Да ладно? Ты говоришь с такой уверенностью, будто знакома с ним очень давно и… довольно близко. Откуда такие познания? Уже видела его голым? — произнесла я не без сарказма. В последнее время все вокруг меня только и талдычат, что о великом и неповторимом господине Королеве. Тошнит уже от этой фамилии!
