– О, ты заделался знатоком законов, – рассмеялась в трубку Рене. – Повторяю: приблизишься к Спайку, все твои враги покажутся котятами в сравнении со мной!
Спайк подошёл ближе и взял маму за руку. Не зная, чем помочь, и чувствуя себя ужасно слабым и виноватым во всех несчастьях. Рене вздрогнула и машинально улыбнулась ему, а потом сказала в трубку:
– Всё, ты мне надоел. Больше не звони, – и швырнула телефон на стол. – Спаюша, всё хорошо? Голодный?
– Мам, что он от тебя хотел? Угрожал, да?
– Не бери в голову. Ты забрал документы? Хорошо. Гад выходит весной, но тебя здесь не будет. Он до тебя не доберётся.
– А он не разозлится? – Спайк опустил голову. – Ну, хочет увидеться, подумаешь, ничего же страшного. Не в первый раз.
– Нет, Спайк. Когда он хочет увидеться, то втягивает тебя в неприятности, – мама пыталась говорить спокойно. – Ему в тюрьме совсем башку отбили. Тебе нельзя с ним видеться. Если будет доставать или ещё что – сразу скажи мне.
– Да, конечно, – он выдохнул, набираясь смелости для разговора. Время явно неподходящее, но если не решится сейчас, то вообще не решится. – Мам… ты прости, но… у меня проблема. – Спайк сглотнул воздух. – Серьёзная. Тебе лучше присесть.
– Что не так? Что-то не то с документами? Или этот… – Рене покосилась на телефон. – Клянусь Силами, если он не успокоится, в тюрьму сяду я.
– Нет, это связано со мной. То, что я натворил в… каком-то смысле, – он крепче сжал тёплую ладонь мамы. – Помнишь, ты очень переживала, чтоб я не был как Грэг? Но… возможно, меня тоже посадят в тюрьму. Или что-то сделают, но я не знаю – больно ли это.
– Спайк, что случилось? – мама нахмурилась сильнее, заглядывая ему в глаза.
– Я… ты главное… Даже не знаю, как вышло, – забормотал он. До одури боялся произнести. Наверное, лучше признаться в убийстве, чем в этом. – В общем, я… – удар сердца. – Маг. Истинный. – Спайк поднял глаза, боясь увидеть разочарование или даже отвращение.
– Что? Но…
Она молчала почти минуту. Спайк видел пробегающие эмоции: страх, растерянность, непонимание, радость, снова страх. В конце концов, Рене потёрла подбородок:
– Знаешь… надо спросить бабулю. Кажется, она рассказывала про то, что кто-то из дальних родственников такое умел. Сила же передаётся по наследству, так может… – мама нахмурилась и снова посмотрела на Спайка. – Малыш, давно ты узнал? Испугался, да? Оленёночек, мой, – она крепко его обняла и у Спайка будто валун сердца свалился. Мама на его стороне, не отказывается от сына-мутанта.
– Очень, – честно признался он и уткнулся ей в плечо. – Я не хотел. В один момент всё раз и стало чёрно-белым, а люди наоборот – цветными. Я будто всё тело насквозь вижу. Рон говорит, что таких, как я в тюрьму сажают или запечатывают. А началось, ну где-то полгода назад. Я думал, пройдёт. Не хотел тебя беспокоить.
– Спаюша, – она вздохнула и погладила его по волосам. – Нужно было сказать. Это же очень серьёзно. Ты мог пораниться или навредить кому-нибудь, сам того не желая. Я… пока не знаю, что тебе сказать, но давай обсудим это за ужином, хорошо?
– Знаю, – Спайк вздохнул. – И Рон так говорил. Сегодня мне пришлось им показать. Дизи змея укусила. Ядозуб, – он сделал паузу, в который раз отгоняя страшную мысль, что его лучшая подруга могла умереть. – Честное слово, я очень осторожно. Раньше на себе тренировался. Шишки залечивал, синяки, даже парочку ожогов.
