Желудок Афины бунтовал. Что делать? Какую причину придумать, чтобы избежать свадьбы? Она не станет предавать огласке отношения Чарли и Доминика. Только он сам может решить, когда сказать родителям правду о своей сексуальной ориентации.
Боже, какая путаница!
Афина смотрела на телефон, испытывая соблазн позвонить сестре. Лекси наверняка подскажет, как ей следует поступить. Но нельзя тревожить ее своими проблемами, поскольку она вот-вот станет матерью. Хотя Лекси жила в далеком Зенабе, связь, которая всегда существовала между сестрами, стала еще прочнее.
В коридоре послышались голоса. Афина приоткрыла дверь и увидела своих родителей, вышедших из гостевой спальни. Ее отец выглядел элегантно в цилиндре и фраке, а на матери была чудесная широкополая шляпа с шелковыми сиреневыми розами.
– Кто бы мог подумать, что наша дочь через брак станет родственницей королевской семьи! – возбужденно щебетала Вероника Ховард.
– Дальней родственницей, – поправил ее муж. – Но да, Афина в самом деле хорошо постаралась.
Афина быстро закрыла дверь. Ее глаза наполнились слезами. Она в очередной раз разочарует своих родителей, как случалось уже не раз. Она – единственный член семьи Ховард, который не учился в Оксфорде.
Но какой у нее выбор? Выйти замуж за Чарли, несмотря ни на что?
Впрочем, есть и другой вариант. «Можно сбежать», – прошептал внутренний голос. «Разве это не трусость?» – возразила совесть. Афина чувствовала себя в ловушке.
Она по-прежнему слышала голоса родителей, видимо, стоявших возле лестницы, так что бежать можно было только через окно, но ее спальня находилась на втором этаже. Впрочем, стены обвивал плющ, и толстые вьющиеся стебли выглядели достаточно прочными…
Не давая себе времени подумать, Афина бросилась к окну, захватив с собой сумку, в которой лежали телефон и кое-какие вещи, которые она приготовила для медового месяца на Сейшелах. К сожалению, соблазнительное черное кружевное неглиже, которое Афина купила для брачной ночи, окажется не у дел.
Из окна казалось, что земля недалеко, но, когда девушка перелезла через подоконник и схватилась за плющ, у нее закружилась голова. «Это была глупая мысль», – успела подумать Афина. Не в силах заставить себя ни вернуться в комнату, ни спуститься, она замерла от страха.
– Прыгайте. Я вас поймаю.
Голос показался ей смутно знакомым, но Афина не видела говорящего. Она цеплялась за вьющиеся стебли, которые вдруг начали рваться под ее весом. Девушка с криком полетела вниз.
Афина увидела внимательно смотрящие на нее волчьи глаза – она отметила янтарную радужную оболочку с золотистыми искорками. Она также увидела густые, сведенные вместе нахмуренные брови над орлиным носом.
– Афина. – Богатый обертонами голос, напоминающий черную патоку, и сексуальный акцент вызвали у нее дрожь. – Вы, должно быть, потеряли сознание. Вы поэтому выпали из окна?
Она моргнула и посмотрела на смуглое мужское лицо, находившееся всего в нескольких дюймах от нее.
– Лука?
Память вернулась к тем ужасным секундам, когда она цеплялась за плющ. Она помнила свое падение и больше ничего.
– Я поймал вас, – сказал Лука.
Это объясняло, почему она не лежит на гравийной дорожке с переломанными руками и ногами.
Тот факт, что ее спасителем оказался Лука де Росси, стало для Афины очередным шоком.
Но Афина быстро пришла в себя и сообразила, что ее щека прижата к его широкой груди. Она даже разглядела поросль волос под его белой рубашкой. Афина сделала вдох, и ее заполнил пряный аромат пены для бритья, дразня чувства и напоминая о залитой лунным светом ночи в Зенабе, когда Лука наклонил темноволосую голову и коснулся ее губ своими губами.
