– Кстати, меня зовут…
Парень не успел начать, потому что я торопливо перебила его, начиная буквально умолять, округлив глаза как обезумевшая:
– Нет! Молчи, не называй своего имени, пожалуйста.
– У тебя что, проблемы с именами? – слегка сдвинув брови к переносице, усмехнулся он.
– Типа того.
– Ладно, не буду, пусть и не понимаю, в чем проблема.
– У всех свои причуды, верно?
– Верно, – приподнимая левый уголок рта, согласился брюнет. – И я не могу узнать, как зовут тебя?
– Нет.
– Прекрасно, – разочарованно фыркает тот, всплеснув руками.
Я чуть улыбнулась, вернув взгляд на полупустой тротуар. Он заметил это, тут же заявляя:
– Улыбка идет тебе намного больше, чем недовольная мина.
Мы останавливаемся. Усмехнувшись, одариваю его ироничным взглядом и лицом «серьёзно?», стараясь не сталкиваться взглядами, хотя на самом деле становится неожиданно приятно. В животе возникает нечто, смутно похожее на щекотку, и щеки начинают краснеть от смущения. Не то, чтобы со мной ничего подобного никогда не происходило, и парни не делали мне комплименты… Почему-то именно этот прозвучал гораздо искренней и неожиданней.
– Идешь? Или это твой дом?
Дом Арии Гиллис находился в квартале от того, рядом с которым мы сделали первую и последнюю остановку за весь путь. То ли от скуки, то ли чтобы сгладить напряжение, мы начали разговаривать. Просто делиться мыслями о первых, попадавших в поле зрения вещах, будь то почтовый ящик или прикрепленное к столбу объявление с огромными жирными буквами, гласящими: «ПРОДАЕТСЯ КУХОННЫЙ ГАРНИТУР». Мы придумывали этим вещам истории, так же, как делаю я с жильцами домов.
– Бьюсь об заклад, что этот забор фиолетовый, потому что здесь живет кошатница, помешанная на вязании и выращивании цветов.
– А мне кажется, тут живёт художник, решивший выделиться среди других и разукрасить свой забор в любимый цвет. Посмотри, у всех остальных белые, а у него – фиолетовый.
На удивление, наше общение шло легко и непринужденно, как ход стрелок на часах. Сейчас я не чувствовала себя рядом с ним некомфортно или неуютно, не было тяжелящего воздух напряжения. Мы будто бы знаем друг друга уже очень долго.
Жаль, что всё это длилось всего один квартал.
Я остановилась напротив одноэтажного штукатуреного дома с одной комнатой прямо под крышей. В той самой комнате горел свет, означающий возвращение подруг с вечеринки и ожидание меня.
Мы стоим, друг напротив друга, и неожиданно для себя я говорю:
– Спасибо за компанию. Ты оказался не таким уж и ненормальным.
Не уверена, что такое вообще можно говорить людям, которых впервые встречаешь, но слово не воробей…
Парень косо и слегка устало ухмыльнулся, взъерошив густые каштановые волосы.
– А ты оказалась не такой уж и злюкой.
Мы оба тихонько рассмеялись над собственными признаниями.
В сердце вдруг пришелся неприятный укол, заставивший прекрасное настроение смениться грустью. Мы больше не увидимся. Я сама себя удивила мыслью, что была бы не против прогуляться с ним вот так вот еще раз. Как-то незаметно мы начали тянуть время, молча глядя то по сторонам, то задрав головы к небу. Никто не знал, что сказать, но и уходить не спешил. Я пыталась предположить, о чем сейчас думает мой спутник: может, о том, когда я распрощаюсь с ним и уйду, или стоит ли ему выпалить очередную шутку. Может быть, он был далеко от этого мира, судя по поднятой кверху голове.
– Еще увидимся?
