– Опять галлюцинации. Когда же это всё кончится? Я давно не колюсь.
Рука на его груди зашевелилась. Фабиан знал из опыта, что сейчас что-то произойдёт. Он, как у него уже было заведено, поправил шарф и оглянулся по сторонам. Теперь отсутствие в зале и в узком переходе посетителей его даже обрадовало. Рука продолжала шевелиться. Фабиан снова посмотрел на картину. Что это такое? Теперь на картине он увидел… себя! Будто в старинном зеркале из темноты выглядывало его бледное измученное лицо с потускневшим взглядом. Тогда Фабиан, настоящий Фабиан Моралес посмотрел на «свой» правый рукав на картине-зеркале. Он был пуст! Фабиан стал дрожать и покрываться холодным потом. Он закрыл глаза и не хотел их открывать. Как маленький ребёнок, он думал, что теперь, когда откроет глаза, всё будет хорошо. И он действительно почувствовал себя очень хорошо. Он всё ещё стоял с закрытыми глазами. А его щеку кто-то нежно гладил. Фабиан вспомнил дедушку Эстебана и на его глаза навернулись слёзы.
– Дедушка! Помоги мне! Мне так плохо…
Парень открыл глаза. Рядом с ним никого не было. И щеку его уже никто не гладил. Но теперь он почувствовал себя легко и радостно. Впервые за долгие месяцы он смог вздохнуть полной грудью.
– А где же рука? Где она? О, Господи! Куда она исчезла? Фабиан принялся себя ощупывать со всех сторон, но его «третьей» руки нигде не было.
Потом его взгляд упал на картину. Он сразу заметил, что выражение лица монаха изменилось. Лицо бенедиктинца излучало благодать. Да-да, вот именно, излучало, другого слова лучше этого и не подобрать. И у монаха теперь была правая рука.
– Как же это получилось? «Моя» рука прошла сквозь холст и прикрепилась к монаху? Так значит, это она меня гладила, по-видимому, на прощанье.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
