Другое дело сны. В них была особая атмосфера. И два существа. Вроде, как и люди, но что-то отличное в них было. И приходили они к ней во сне довольно часто. Иногда они Агнию пугали, она просыпалась, плакала, не хотела их больше видеть. Потом привыкла, стала ждать ночи. Те двое, Агния их называла про себя – тени, потому что никак не могла их рассмотреть подробнее, помогали девочке понять многие вещи. Правда, помогала не явно, а как-то тонко, намёками, и Агния не всегда догадывалась.
А тогда, в детстве, когда впервые ходила по бабкиной хате, с острым любопытством рассматривала, осторожно касалась тонкими пальчиками горшков, плошек и мисок, пыталась угадать назначение всех трав и порошков. А как тут угадаешь? Надо проверять.
И первое время немало соседских да своих собак и кошек нечаянно загубила. Но, не все бабкины снадобья действовали. Некоторые на животных никак не влияли.
На человеке попробовать Агния долго не решалась. Хотелось, конечно, испытать, но было боязно. Помогла злость. Мать прилюбила соседскую девчонку Хылю: ах, какие волосы; ох, какие глазки; ой, да до чего смышлёная. Вот и долюбилась. Агния решилась испытать Хылино счастье: повезёт ей или не повезёт. Как кошкам.
На одной из полок в самом углу стояла чарка, плотно прикрытая глиняной крышкой. В ней хранился порошок зеленовато-серого цвета. Агния долго задумчиво разглядывала его. Пока не проверишь на ком-нибудь, не поймёшь, на что он способен. Рискнула – понюхала. Ничем не пахнет. Вот только, руки и ноги словно маленькими иголками закололо. Случайно? Через какое-то время перестало колоть, вдохнула ещё, опять закололо. Уже ясно, что не случайно. Порошок действует. Надо попробовать угостить Хылю. Любопытно посмотреть, что получится.
И, когда Пыря в очередной раз вернулась от соседей с улыбкой на губах, до чего девчонка интересная эта Хыля, Агния и попотчевала девочку. Сделать это было нетрудно. Плетень между двумя хозяйствами – Пыриным и Кисея был общим, щели в нём не такие уж и маленькие, вот Агния и углядела, как трёхлетняя Хыля копалась неподалёку, а уж позвать и дать водицы вкусной попить – было делом несложным.
Результат тяжёлым ударом был не только для Хыли, но и для, тогда ещё, четырнадцатилетней Агнии. То, что дитя не встаёт на ноги, а причина этого – в том напитке, который она собственноручно протянула девочке, Агния не сомневалась. И совесть впервые вонзила острые шипы в сердце девушки. И лежала она несколько дней не вставая, отговариваясь хворобой.
Не хотела ни есть, ни пить и видеть никого не могла. Мать с братом уж и догадываться стали:
– Агния, доченька, слыхала ль, что с дочкой Кисея приключилось? Ноги отказали. Скажи правду, уж не ты ли что сделала?
Сжималась Агния от таких вопросов и молчала.
А потом во сне пришла прабабка. Впервые приснилась Агнии. Во сне она была высокой, красивой и язвительной. Зло смеялась над внучкой:
– Ты думала, ведьмой стать – лёгко? Здесь особое сердце нужно. И от слёз человечьих ему плесенью не годится покрываться.
Следующим утром Агния встала, хмурая, и с того дня искала случая испытать себя ещё раз. Вскоре он и представился. Играла Хыля у плетня с котёнком. Агния заметила. Подошла, стала наблюдать. Девочка слабая, котёнок маленький, полуслепой, мяукает. Хыля его гладит, пытается молоком напоить. Котёнок растопырил лапы в разные стороны, когти вытянутые, ещё втягивать не научился. Тьфу, смотреть не на то. А Хыля ласкает его, что-то нашёптывает, к щеке прижимает. Сама грязная, неухоженная. Посмотрела с презрением Агния: «и за кого я столько дней и ночей переживала». Потом воровато оглянулась – никого.
