И почувствовала легкий поцелуй на щеке:
– Ммм, да, это очень секретное место. Но скоро ты все узнаешь, котенок.
Ехали они не очень долго, но время для Кати воспринималось теперь по- другому, потому что она не видела пейзажей проносившихся в окне, ощущения обострились, и она отчетливо слышала дыхание Артема, его сводящий с ума запах, чувственная музыка, поникала внутрь ее тела и завораживала.
С каждой минутой Катино волнение нарастало, необычное приключение начало будоражить ее воображение.
Наконец они остановились, но Артем не снял повязки с ее лица, взял за руку и повел за собой. Катя поняла, что они вошли внутрь какого- то здания, потом поднялись на лифте, потом остановились, и она услышала позвякивание ключей.
И только когда они оказались внутри, он осторожно снял повязку с Катиных глаз. В помещении было темно, но ее глаза скоро привыкли к сумраку, Артем почем- то не включал свет, они вошли в одну из комнат, наверное, это была гостиная. Кате она казалась почти царской, мебель в стиле неоклассика, с потолка свешивалась хрустальная люстра. Ковры под ногами мягко ласкали ступни. Артем зажег свечи, и комната окрасилась в мягкие, желтые цвета. Катя заметила на журнальном столике огромный букет розовых роз.
Она ахнула:
– Как красиво, Артем! Это квартира твоих друзей?
Артем развернул ее к себе и нежно провел рукой по ее волосам:
– Нет, Катя, это твоя квартира. Я снял ее для тебя.
Она оторопела, не зная, что сказать, не веря тому, что слышала.
– Но, Артем! Это… это, наверное, не правильно…и это слишком дорого…И зачем…Я…
Он накрыл ее дрожащие от волнения губы поцелуем и прошептал:
– Катя, моя Катя, ты не представляешь, какая ты красивая!
Поднял ее на руки и понес в другую комнату, там стояла огромная кровать с шелковым, мерцающим покрывалом, покрытым лепестками розовых роз.
Катя выдохнула от восхищения, и, волнуясь и дрожа, сказала:
– Артем, я … ты…я не говорила тебе…
Он, зацеловывая ее лицо ответил:
– Я знаю, маленькая, все знаю. Не бойся.
Он положил ее на кровать и медленно ласкал каждый сантиметр ее тела, осторожно освобождая от одежды. Наконец она осталась в одних чулках, дрожа от его прикосновений, и вдруг почувствовал стыд – никогда еще, ни один мужчина не видел ее обнаженной. Она хотела прикрыть руками грудь, но Артем остановил ее:
– Котенок, не надо, маленькая, ты такая сладкая и нежная…– он втянул губами ее розовый сосок и застонал. Сколько раз он представлял это, но в реальности все оказалось еще слаще.
Катя чувствовал, как жар разливается по всему телу, и между бедер становится влажно, и пульсирует. Она видела, как Артем быстро разделся, видела его прекрасное мускулистое тело, и это волновало ее, вид обнаженного, любимого мужчины приводил ее в трепет, и ей было одновременно страшно, ведь она слышала, что в первый раз всегда больно.
Артем словно угадал ее мысли и, вернувшись к ее ушку, облизал его страстно:
– Маленькая не бойся, тебе хорошо?
Она чуть застонала, так ей хотелось, чтобы он продолжал целовать ее.
И Артем ласкал ее нежно, умело, доводя до вскриков, он смотрел затуманенным взглядом в ее глаза, и слушал ее шепот: «да, пожалуйста, хочу».
Он зацеловывал кожу ее бедер над резинкой чулок, и Катя почувствовала его горячее дыхание межу ног, она сжалась на мгновение, от нахлынувшего стыда, но он не дал ей закрыться, уже настойчиво и жарко облизывая ее так, что она, не сдерживаясь, вскрикивала от накатывающего наслаждения.
